2 Право на Борьбу Избранные произведения Монте Мелконяна по армянскому национальному вопросу Второе издание Под редакцией Маркара Мелконяна 3 ПРАВО НА БОРЬБУ Монте Мелконян по армянскому национальному вопросу Авторское право на первое издание 1990 г. принадлежит Монте Мелконяну. Авторское право на второе издание 1993 г. Седа Мелконян и Маркар Мелконян. Все права защищены. Первое издание, март 1990 г. Второе издание, ноябрь 1993 г. Фото на обложке: Автор в Карабахе (1993), Ованнес Арменакян. Фото на задней обложке: Автор в Ереване (1993), Седа Мелконян. Опубликовано издательством Sardarabad Collective, Сан-Франциско, Калифорния. Автор перевода на русский язык: Карен Парсегов. 4 Эта книга посвящена моим товарищам Гарлену Ананяну, Араму Вартаняну и всем тем, кто продолжает нашу борьбу. 5 СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВА I. МЕТОДОЛОГИЯ………………………………………………………………..….6 Наше происхождение: правда и ложь Методология рассмотрения современного положения армянской родины Ответ Мелконяна Багдасаряну ГЛАВА II. САМООПРЕДЕЛЕНИЕ АРМЯНСКОГО НАРОДА……………………….…22 Вопрос стратегии Стратегия ASALA Стратегия ARF Стратегия APLM Определение наших целей ГЛАВА III. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАСПОРЫ………….......…………45 Авангард Армяне Высокомотивированные сообщества диаспоры Приложение к «организационным вопросам» Долгосрочные организационные перспективы армянского революционного движения ГЛАВА IV. РАЗЛИЧНЫЕ АСПЕКТЫ ДИАСПОРЫ…………………………………….68 Новруз: Новый старт Почему Советская Армения в настоящее время не является полным ответом на наши национальные устремления? Административные и технические реалии иммиграции Армяно-турецкий диалог Ассимиляция и альтернатива Критика прошлых представителей Требование признания Геноцида Армянская интеллигенция Армянские женщины и их роль ГЛАВА V. КАРАБАХ/АРЦАХ………………………………………………………………93 Наша солидарность с Карабахом Наша солидарность с Арцахом Письмо из Шаумяна КАРТА КАРАБАХА…………………………………………………………………………..102 6 ГЛАВА I. МЕТОДОЛОГИЯ. Эта статья перепечатана из выпуска официального журнала АСАЛА «Айастан» за июль-август 1981 года, издававшегося в Бейруте. Как и большинство материалов, включенных в эту публикацию, этот был без подписи. Однако, как можно было догадаться и по стилю прозы, и по содержанию, она была написана Мелконяном. Эта статья показывает влияние исследования, которое он предпринял в 1977 году в связи с его дипломной работой в Калифорнийском университете в Беркли по теме высеченных в скале гробниц урартской королевской семьи. Три пункта, подчеркнутые здесь, оставались актуальными для подхода Монте к национальному вопросу на протяжении всей его жизни: (1) его наблюдение о том, что армяне были коренными жителями восточной Анатолии; (2) его отказ от всех генетических или расовых теорий национального происхождения; и (3) его мнение о том, что «культура» в широком смысле занимает центральное место в армянской национальной идентичности. НАШЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ: ПРАВДА И ЛОЖЬ Эта статья не является попыткой оправдать нашу нынешнюю борьбу ссылками на древнюю историю. Тот факт, что армяне складывались как народ на своей родине в течение нескольких тысячелетий, сам по себе мало что говорит о тех политических требованиях, которые мы выдвигаем сегодня. Тем не менее, археологические и историографические данные опровергают турецкую расистскую пропаганду о том, что армянское присутствие в регионе произошло гораздо позже. Так что, дабы быть уместной, хронология повествования начнётся с предыстории. Поскольку в восточной Анатолии проводилось очень мало археологических работ, мы мало что знаем о первых жителях этого региона. Однако мы знаем, что люди жили там сотни тысяч лет. Как и везде, человеческие общества в регионе совершили переход от экономики охоты и собирательства к экономике, основанной на земледелии и животноводстве. Архитектура, религия и другие формы культурного самовыражения развивались вместе с разделением труда и ростом производительных сил. Мы также знаем, что уже в XVIII веке до н.э. площадь была населена рядом племен, которые оставались изолированными друг от друга. Ассирийцы называли эту область Уруатри, когда ассирийский царь начал кампанию в этом регионе с целью добычи металлов, необходимых для империи. Неорганизованные горные племена Уруатри не могли сравниться с могущественной Ассирийской империей. Не имея никакой пользы от коренных жителей, с которыми они столкнулись, ассирийцы вырезали население и уничтожили их средства к существованию, вырубив их деревья и виноградные лозы. В ответ на годы таких разрушений различные племена Уруатри объединились под властью единого короля. Результатом этого политического объединения стало эффективное сопротивление безжалостной ассирийской армии в девятом веке до н.э. Не проводя различий между политическими, племенными и географическими терминами, Ассирийцы называли новое политическое образование, образовавшееся в результате слияния горных племен, «Урарту». Жители региона, с другой стороны, называли себя «племенами Наири» или «племенами Бианили». Интересно отметить, что слово «Ван» произошло от «Бианили». В конце концов, столица конфедерации племен, которая сначала называлась Тушпа, стала известна как Ван. Со столицей и правящей семьей в Тушпе основным административным языком государства стал язык этого города, который был урартским. Этот язык не был связан с семитскими, индоевропейскими, алтайскими или какой-либо другой языковой семьей, на которых говорили соседние народы. Помимо урартского, мало что известно о языках, на которых говорили в племенной конфедерации. В пределах Урарту существовали две области, представляющие для нас особый интерес: Урме (или Арме) и Хаяса. Эти регионы располагались на северной и западной окраинах конфедерации. Очевидная близость слов Урме/Армянский и Хайаса/Хай (обозначение армянского народа на армянском языке) позволяет предположить, что эти регионы были первоначальным домом народа, который впоследствии стал известен как армяне. К сожалению, археологические работы на сегодняшний день не обнаружили убедительных 7 доказательств, касающихся различных племен. Чтобы сделать ситуацию еще более неясной, племена Урме и Хайаса, в частности, игнорировались из-за их удаленности от «основного потока» имперской истории, которая тогда находилась между ассирийской и урартской столицами. В VII веке до нашей эры произошли большие изменения. К тому времени в Урарту и Ассирию начали проникать конные кочевые племена, принесшие традиции из Средней Азии. Мобильность, обеспечиваемая их лошадьми, делала их атаки сильными и смертоносными. В конце концов эти захватчики привели к падению как ассирийцев, так и урартов. К 585 г. до н.э. оба потерпели поражение. Победившие всадники грабили сельскую местность, сжигали города и убивали всех, кто был в пределах досягаемости. Это, в сочетании с последующим толчком вперед и частичной ассимиляцией кочевых племен, сделало Урарту относительно малонаселенным. Только после распада племенной конфедерации начался период именно «Армении». В начале V века до н.э. упоминания об Армянской сатрапии Ахеменидов были выгравированы как часть монументального текста Бехистунской надписи. «Армения» вошла в состав Персидской империи в первые годы правления Ахеменидов (с 560 г. до н.э.). В то время Арменией локально управлял монарх, подчиненный персидскому царю. Вероятной причиной быстрого установления армянской монархии на руинах Урарту была потребность в местной управляющей власти, подчиненной царю в Парсагадах (столице империи Ахеменидов). Поскольку племена Урме и Хайаса были наиболее удалены от основных нападений кочевников, они также меньше всего пострадали от поражения своих урартских союзников. И это, в свою очередь, сделало их наиболее доступным населением для господства персидского царя. Археологические данные подтверждают преемственность населения Урарту и Армении и опровергают «теорию индоевропейского вторжения». Не только нет никаких свидетельств значительного притока некоренных народов, но среди этих народов, очевидно, существовала большая преемственность в архитектуре, искусстве, одежде, гончарном деле и т.д. Все это говорит о том, что армянский народ изначально был инкорпорирован в племенную конфедерацию. Подобно тому, как урарты получили свое название от своей земли, армяне (или хаи) получили свое название от своего собственного региона происхождения. На протяжении веков армянский народ развивался как отдельная культурная единица. Армения, будучи ключевым постом на торговых путях Восток-Запад, была завоевана конкурирующими империями, представляющими разные религии, языки и культуры. Армянскую культуру стимулировало знакомство с разнообразными культурными событиями Азии, Северной Африки и Средиземноморья. Между тем, было много смешанных браков с народами из таких далеких стран, как Китай, Индия, Египет и Рим. Физическое разнообразие сегодняшних армян является результатом смешанных браков. Армянская культура, с другой стороны, превратилась в нечто, явно отличающееся от соседних народов. В прошлые века, как и сегодня, именно культура определяла армянский народ, а не генетическая родословная. Здесь некоторые читатели могут спросить: «Если все это так, то почему так много людей и книг утверждают, что армяне – «индоевропейцы»? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к более поздней истории. Но сначала отметим, что термин «индоевропейцы» - лингвистический термин, и относится он только к языку. Только недобросовестные авторы и политически ангажированные пропагандисты придали ему «расовый» оттенок. Сравнительные лингвисты на Западе давно признали, что санскрит намного старше любого современного европейского языка. Однако, когда до британских ученых колониального периода начало доходить, что между хинди и европейскими языками существуют лингвистические связи, они отказались от идеи расово-лингвистических отношений. Любые намеки на расовые отношения между настоящими британскими джентльменами и их темнокожими колониальными подданными были слишком серьезными для первых и достаточными для того, чтобы поставить 8 языковые связи в надлежащую теоретическую перспективу. Действительно, армянский язык находился в конце ветви генеалогического древа индоевропейских языков. Однако сам по себе этот факт не проливает света на происхождение армянского народа. Как объяснялось выше, вещественные доказательства предполагают коренное анатолийское происхождение Армянского народа. Хотя причины, по которым эти коренные народы приняли индоевропейский язык, остаются неясными, одно ясно и заслуживает повторения: к использованию языка нельзя применять никаких расовых коннотаций. Мы могли бы понять, почему некоторые армянские научные деятели пришли к принятию понятия индоевропейской «расы», взглянув на идеологическую среду, в которой эта теория получила распространение. Большая часть литературы, пропагандирующей это представление, была либо написана в XVIIII и начале XX веков, либо ссылается на источники, написанные в то время. На рубеже веков, конечно, армянский народ подвергался чрезвычайно тяжелому гнету со стороны османского правительства. Питая трагически ошибочные надежды на помощь европейских держав, некоторые неопытные и наивные армянские лидеры избрали весьма прискорбную стратегию, от которой еще более прискорбно не отказались и по сей день: они попытались заручиться поддержкой империалистических держав, чтобы они вмешались в ситуацию от имени армян. Теперь, если они вступятся на нашей стороне, у них должна быть какая-то причина для этого, какая-то точка соприкосновения. В почти жалкой попытке создать почву для этого вмешательства, многие армянские деятели вытащили из головы религию и лингвистику. Они утверждали, что армянский народ имеет религиозное родство с Европой (хотя армянское миафизитское христианское учение явно отличается от европейских форм христианства), и что армяне говорят на языке, родственном языкам великих держав. Отсюда они утверждали, что армяне — давно потерянные европейские братья (гипотеза «индоевропейского вторжения»), нуждающиеся в братской помощи «цивилизованного мира». Ну а последующие события (полтора миллиона мучеников) показали, насколько «убедительна» была эта аргументация для наших «индоевропейских братьев». К сожалению, единственные люди, которых обманули эти призывы иностранным державам, были сами армяне. Давно пора отказаться от этих дискредитирующих идей. Армянской «расы» не существует. Есть только армянский народ, армянская нация. Вот почему нам нужно бороться. Армянский народ в диаспоре утрачивает свою идентичность как культурнонациональная общность, поддаваясь центробежным эффектам культурной ассимиляции. Если армяне диаспоры не заявят о своем праве жить на родине, они постепенно потеряют свою общую культурную идентичность. И если это произойдет, резня нашего народа увенчается успехом. 9 Несмотря на притеснения со стороны цензоров и пенитенциарных властей, а также в целом плачевные условия содержания во французских тюрьмах, Мелконян сумел в течение более чем трех лет заключения вести обсуждение национального вопроса со своими единомышленниками. Это письмо от 23 февраля 1987 года было отправлено из тюрьмы Френ под Парижем. Оно было написано редактору лондонского издания Kaytzer, очевидно, в ответ на статью Арутюна Кеворка, канадского политзаключенного. МЕТОДОЛОГИЯ РАССМОТРЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ АРМЯНСКОЙ РОДИНЫ Дорогие товарищи, Я недавно с интересом прочитал "Письмо из тюрьмы" в Вашем номере №84-85. То письмо было на армянском, но я отвечу на английском, так как французское Министерство Юстиции задерживает всю входящую и исходящую почту на нашем языке. Хотя в целом я согласился с автором письма, я заметил пару моментов, требующих уточнения. Все, что я хочу здесь сделать, это кратко внести ясность, чтобы будущие обсуждения основывались на более точных ссылках. Первый вопрос касается ссылки на «Западную Армению», как она определена в соответствии с границами Вильсона. По ряду причин причудливая карта Армении, составленная президентом США Вудро Вильсоном, и границы, упомянутые в злополучном Севрском договоре, до сих пор занимают видное место в сказках, которые мы рассказываем нашим детям в диаспоре. Рассмотрим на мгновение природу этих границ. Как мы все знаем, по окончании Первой Мировой войны и после распада конфедерации между Грузией, Арменией и Азербайджаном была провозглашена слабая, формально независимая Армянская Республика. За время своего краткого существования с 1918 по 1920 годы границы этой республики менялись пропорционально балансу военной мощи (фактически массивному дисбалансу сил) между ней и постоянно расширяющимися турецкими националистическими силами Ататюрка (а также силами Грузии и Азербайджана). Тем не менее, империалистические державы, выигравшие войну, считали Республику Армения, т.к. она уже существовала, еще одним фактором, который необходимо учитывать, когда они пытались навязать региону свои собственные колониальные и империалистические интересы. Точно так же, как Франция, Италия и Великобритания торговались о том, какие части Османской империи они будут контролировать, так и империалистические державы пытались решить, какую Армению они хотели. Именно в этом контексте Вильсона попросили составить карту. Севрский договор (кстати, даже не ратифицированный) отражал не более чем временные колонизаторские замыслы в нашем регионе в 1920 г. Верные своим интересам колонизаторы либо игнорировали пожелания коренного населения (армян, курдов, турок, и др.), либо просто приравнивали желания широких масс армян, курдов и турок к интересам своих внутренних правящих элит. В результате получилась карта, не менее гротескная, чем другие карты, составленные колонизаторами на протяжении столетий. Так, например, Вильсон включил в состав предложенного им армянского государства большую полосу побережья Черного моря. Однако эти прибрежные районы никогда не были частью нашей родины. Никогда за всю нашу многовековую историю. Они даже не входили в огромную империю Тиграна Великого. Что же касается других отрезков вильсоновской «Армении», то они могут представлять собой грубую границу того, чем является наша историческая родина, но можно провести и более точную приблизительную границу». Ведь наш долг (долг прогрессивных армян) - изучить 10 историческую, культурную, национальную и демографическую ситуацию вплоть до 1915 года, чтобы самим определить примерные границы нашей исторической родины. Нам не нужны президенты США, чтобы говорить нам, где находится наша родина. И даже если они попытаются это сделать, мы не должны подчинять свое здравое суждение их экономической, стратегической или политической программе. В любом случае, продолжая ссылаться на карту Вильсона и Севрский договор, мы на самом деле продвигаем несправедливое представление о нашей родине. А это нереально и никоим образом не способствует равному взаимопониманию с другими людьми в регионе. Хуже того, это означает распространение исторически пагубного представления о том, что наилучшие интересы армянского народа лучше определяются и «гарантируются» империалистическими правительствами, чем самим армянским народом. Второй мой комментарий к Вашему письму касается следующего утверждения: «И даже если все без исключения армяне диаспоры вернутся в Западную Армению, они составят незначительное меньшинство всего населения». Совершенно не согласен с тем, что все армяне диаспоры составляли бы маленькое меньшинство в регионах нашей исторической родины теперь уже в Турции. В этих регионах в настоящее время общая численность населения составляет 3 600 000 человек (согласно данным турецкого правительства, которые в данном случае признаны на международном уровне более или менее точными). Поскольку турецкое правительство отказывается признать существование (тем более национальных прав) нетурецких национальностей в пределах своих границ, статистические данные о точной разбивке по национальным группам очень размыты. Однако по подсчетам образованных людей насчитывается примерно 2 200 000 курдов, 1 300 000 турок и 100 000 представителей различных меньшинств, включая горстку армян. Попутно добавим, что ежегодный прирост населения в регионе составляет 2,8% (против примерно 2,5% по Турции в целом). Сейчас в советской диаспоре (т. е. во всех частях СССР за пределами Советской Армении, Ахалкалаки, Карабаха и Нахичевани) насчитывается в настоящее время свыше миллиона лиц армянского происхождения. Между тем, в диаспоре, кроме советской, число лиц армянского происхождения (включая наиболее ассимилированных из них) составляет около двух миллионов человек (700 000+ в США, Канаде и Мексике, 300 000 во Франции, 150 000 в Иране, 150 000 в Ливане, 80 000 человек в Турции и др.). Ранее я также утверждал, что в принципе лица армянского происхождения из советской диаспоры имеют такое же право, как и лица из несоветской диаспоры, жить в той части нашей родины, которая сейчас находится в пределах границ Турции. Таким образом, если бы все без исключения армяне диаспоры переселились на нашу родину в Турцию, то они составили бы не ничтожное меньшинство, а явное относительное большинство. В самом деле, даже если бы переселились только представители несоветской диаспоры, число армян почти сравнялось бы с числом курдов, проживающих в настоящее время в регионе. Конечно, загвоздка в том, что как субъективные, так и объективные факторы всей диаспоры позволяют с уверенностью говорить о том, что только довольно небольшое количество армян диаспоры когда-либо переселится на нашу родину сейчас в Турцию. И этот факт делает весьма вероятным общее утверждение о том, что армяне будут составлять лишь незначительное меньшинство в этих регионах. Однако есть еще один аспект проблемы, который мы не должны игнорировать. Советская Армения и вообще СССР и количественно, и качественно важнее диаспоры. В нынешних условиях советская инициатива маловероятна и, может быть, даже 11 нецелесообразна. По этой и другим причинам мы понимаем, что нашу борьбу должны строить армяне несоветской диаспоры. Тем не менее мы не вправе полностью сбрасывать со счетов возможность того, что в будущем Армянская Советская Социалистическая Республика может занять более самоуверенную позицию в этом вопросе. И не будем забывать еще один факт: примерно половина армянского населения Советской Армении ведет свое происхождение с другой стороны границы. Границы, установленные силой во время экспансионистских наступлений Ататюрка и поддерживаемые с тех пор только реакционными турецкими и натовскими армиями, ни в коем случае не являются критериями, которые должна уважать какая бы то ни было прогрессивная сила, будь то армянская, турецкая, курдская или какая бы то ни было. Районы нашей исторической родины, ныне находящиеся в Турции, могут быть интегрированы в модифицированную, регионально расширенную Армянскую ССР, сохраняя при этом армянское демографическое господство. (Само собой разумеется, что это демографическое доминирование ни в коем случае не должно превращаться в исключительное политическое, экономическое или культурное доминирование). Во-вторых, мы не должны сразу отбрасывать возможность того, что по крайней мере некоторые части неармянского населения региона могут предпочесть интегрироваться в эту новую Армянскую ССР. Может показаться маловероятным, что многие из них выбрали бы такой вариант, но по разным причинам некоторые из них вполне могут предпочесть восстановить экономику региона в рамках Советской Армении. (Я не хочу быть слишком оптимистичным. Я просто хочу сказать, что на данный момент мы не можем полностью игнорировать территориальные корректировки). Я приветствую вашу попытку определить минимальную цель нашей борьбы. Это задача, которую мы можем сделать сегодня, и мы должны ее решить. Но было бы неоправданно считать эту цель единственно допустимым решением. В течение некоторого времени мы с другими товарищами занимались изучением нашей нынешней ситуации, включая демографические реалии, а также политические, военные, стратегические и экономические реалии. Из этого исследования мы можем сделать два вывода: первый - окончательная форма решения нашего национального вопроса будет определяться окончательным исходом грядущего конфликта с турецким государством; и второй - грядущий конфликт с турецким государством пойдет по траектории, которую в настоящее время почти невозможно предсказать. Ваш товарищ, Монте 12 Далее следует ответ Мелконяна на статью, опубликованную в июльском номере сан-францисского журнала «Сардарабад» за 1987 год. Статья от 3 сентября 1987 года была написана из тюрьмы Пуасси. На момент написания этой статьи Монте, по-видимому, отверг лозунг «Свободная, независимая Армения» как предмет серьезного беспокойства. Однако, как известно, ряд событий в Армянской ССР с января 1988 года реанимировали этот лозунг, привели к фактическому выходу Армении из состава СССР и в конечном итоге способствовали разрушению Советского государства. В эту серию событий вошли: решение Совета народных депутатов Карабаха призвать к присоединению этого района к Советской Армении; массовые демонстрации и забастовки в Ереване в знак солидарности с этим решением; контрдемонстрации в Баку и резня армян в Сумгаите; землетрясение в декабре 1988 года, разрушившее сотни деревень и унесшее от 25 000 до 100 000 жизней; робость и медлительность Всесоюзной партии, не предпринявшей решительных действий по карабахскому вопросу на своем XIX партийном съезде осенью 1989 года; появление националистического Азербайджанского Народного Фронта и массовое убийство и изгнание армян из Баку в январе 1990 года, что привело к вводу войск и возобновлению призывов к выходу Азербайджана из состава СССР; Воздержание Армении от участия в референдуме о будущем Советского Союза в марте 1991 года; августовский переворот 1991 года и контрпереворот Ельцина против советской конституции. Даже после распада СССР нет никаких доказательств того, что Монте когда-либо изменил свое мнение, выраженное ниже, о том, что независимость от Советского Союза вполне может означать трагедию для Армении. Однако, судя по его личной переписке, к концу 1990 года он смирился с надвигающимся распадом СССР. Затем он сосредоточил всю свою энергию на Карабахе, судьба которого, по его мнению, имела решающее значение для будущего Армении в новом и гораздо более опасная эпоха. ОТВЕТ МЕЛКОНЯНА БАГДАСАРЯНУ Дорогие товарищи, Хотел бы сделать пару замечаний по поводу статьи Грега Багдасаряна "Переосмысление армянского вопроса", опубликованной в последнем номере "Сардарабад". Однако, прежде чем вдаваться в подробности, позвольте мне повторить то, что я писал другим товарищам: для того, чтобы успешно преследовать нашу цель, мы должны внимательно изучить наше положение во всех его аспектах. Говоря схематически, правильная научная методология должна систематически выделять каждый важный аспект совокупности и анализировать влияние на ее элементы; она должна помочь нам понять каждый элемент во взаимном взаимодействии со всеми другими элементами и должна напомнить нам рассматривать все явления как процессы, в их движении и преобразовании. Это трудная задача, но последствия упрощения в нашей методологии могут накапливаться и приводить к катастрофе. Например, опуская тот или иной элемент анализа, мы рискуем прийти к, казалось бы, разумным выводам, которые тем не менее могут не точно отражать действительность. Поскольку неточный анализ приводит к неудачам в полевых условиях, старый принцип действительно верен: нет ничего более практичного, чем правильная теория. Теперь я хотел бы прокомментировать то, что я считаю проблемами в статье, рассматривая их в том порядке, в котором они появляются в исходном тексте, а не в порядке их важности. Первой проблемой, упомянутой автором статьи, был лозунг «Свободная, независимая Армения». Это довольно простой вопрос для просеивания. На самом деле, вполне вероятно, что большинство армянских прогрессистов уже даже не считают это серьезной темой для обсуждения. Во-первых, мы должны четко определить понятие «Свободная, независимая (а можно добавить и «единая») Армения». Что это может означать в политическом, экономическом или демографическом плане? 13 Ввиду отсутствия четкого, связного определения у сторонников этого лозунга рассмотрим пару гипотез. Слово «свободный», возможно, относится к «свободному рынку» капитализма. Если это так, то «освободительная борьба» не заслуживает названия, так как ее цель — оставить большинство армян неосвобожденными от капиталистической эксплуатации. С другой стороны, «свободный» может относиться к основанию государственной системы, которая структурно не связана ни с какой государственной системой за пределами регионов нашей родины. В этом случае слово «свободный» кажется простым повторением слова «независимый» — по крайней мере, в том смысле, в каком «независимость» обычно понимается по отношению к государственным структурам. Но обязательно ли «независимое» государство гарантирует подлинную национальную независимость? Примеры многих формально независимых государств Азии, Африки и Латинской Америки свидетельствуют о том, что в наши дни формальная независимая государственность может не иметь ничего общего с подлинной независимостью. Фактически, в этот период неоколониального господства формальная независимость может в некоторых случаях даже противоречить способности народа или нации в целом определять свои собственные интересы и преследовать их. Политическая независимость Конфедерации от Соединенных Штатов Америки, например, не отвечала бы интересам ни черного населения южных штатов, ни даже многих южных белых. Политическая независимость также не гарантирует, что страна будет иметь полную свободу действий ни в сфере внешней, ни во внутренней политике. Насколько «независимы» Гаити, Гондурас или даже Канада? Настоящая независимость может быть достигнута только через экономическую независимость. Однако в нынешней ситуации глобальной экономической взаимозависимости само понятие политической независимости должно стать относительным. Давайте теперь задумаемся о слове «Армения» в лозунге. Если мы почитаем литературу сторонников лозунга «Свободная, независимая Армения» и посмотрим на их карты, то придем к выводу, что они определяют географические границы нашей родины так, как это начертил президент США Вудро Вильсон. Но эти границы были проведены в соответствии с империалистическими расчетами того, какая «Армения» лучше всего будет служить их собственным стратегическим интересам. Излишне говорить, что с действующим населением этого района никогда не спрашивали об их пожеланиях. Таким образом, с точки зрения самого армянского народа, границы вильсоновской «Армении» были крайне несостоятельны — ни в моральном, ни в военном отношении. Вся эта схема с самого начала была обречена на провал, а поскольку она провалилась, результатом стало еще большее разрушение того, что осталось от армянского народа. «Армения» Вильсона была пародией, которая, в любом случае, совершенно не имеет отношения к настоящим и будущим реалиям региона. С некоторых пор армянские прогрессисты в целом признали, что борьба должна быть направлена на освобождение нашего народа, а не клочка земли. Конечно, отношение народа к своей родине имеет решающее значение. Народу, естественно, будет трудно поддерживать общую культурную идентичность без коллективного присутствия на своей родине. Только на своей родине народ может развиваться экономически, культурно и социально как однородное целое. На самом деле, в этом суть того, почему некоторые из нас считают необходимым бороться за то, чтобы жить на родине. Следует, однако, отметить, что установление присутствия нашего народа на нашей родине не означает автоматически необходимости независимого армянского государственного аппарата. Создание такого аппарата не обязательно является высшим выражением национального самоопределения. Как я уже говорил, национальное развитие и истинные интересы любого народа больше зависят от экономического потенциала, чем от формальной государственной независимости. Это становится все 14 яснее и яснее по мере развития индустриализации и глобальной взаимозависимости национальных экономик. Только когда независимая государственная структура может лучше служить (или, по крайней мере, не мешать) экономическому, социальному и культурному развитию населения, ее следует считать высшей формой самоопределения. С учетом этих наблюдений давайте спросим себя, является ли в принципе «Свободная, независимая Армения» реалистичной целью, которая в долгосрочной перспективе послужила бы интересам армянского народа. Когда мы ищем ответ на этот вопрос, мы должны помнить, что реализм является руководящим принципом для революционеров. Прежде чем выдвигать политический лозунг, следует сначала поставить вопрос: осуществим ли он? Если это не так, то его не следует принимать. Мы могли бы начать с рассмотрения случая Советской Армении. В качестве отправной точки рассмотрим, как Армянская ССР вписывается в СССР. По-настоящему удовлетворительное объяснение этих отношений потребовало бы гораздо больше времени и доступа к исследовательским материалам, чем у меня есть в настоящее время. Так что пока нам придется ограничить наше обсуждение несколькими очевидными замечаниями: СССР изначально задумывался как союз отдельных наций, сохраняющих свои региональные и республиканские государственные структуры. В целях содействия экономическому и социальному развитию, а также военной обороне эти региональные и республиканские государственные структуры предполагается интегрировать в коллективно организованную общегосударственную структуру. Таким образом, согласно этой версии, участие в таком союзе должно служить материальным интересам заинтересованных лиц. И действительно, экономическое сотрудничество регионов и народов СССР создало материальную базу для обеспечения социальных и культурных нужд. Конечно, многие из целей основателей Советского Союза были сорваны последующими советскими лидерами. Это привело как к нынешнему экономическому кризису, так и к накоплению острых социальных и национальных проблем. Однако, несмотря на огромные трудности прошлого, трудности, включающие империалистическую блокаду, вторжение иностранных армий, гражданскую войну и очень дорогостоящую борьбу с фашизмом, сегодня Советский Союз, возможно, обладает третьей по величине экономикой в мире. И заслуга должна быть принята во внимание, ведь экономические достижения Советского Союза происходили благодаря опоре на внутренние советские человеческие и материальные ресурсы, а не на эксплуатацию иностранной рабочей силы, ресурсов и рынков, как это имеет место в империалистической экономике. Кроме того, Советский Союз обладает большими человеческими и природными ресурсами — потенциалом, который, будучи развитым в будущем, мог бы поставить его перед всеми другими. В случае с Армянской ССР преимущества членства в СССР были особенно очевидны. Думаю, наиболее информированные армяне признают, что без защиты Красной Армии то, что осталось от армянского народа в 1920 году, было бы уничтожено турецкими националистическими силами. Точно так же включение Армении в состав СССР вынудило склонную к нацизму Турцию отказаться от своих планов вторжения в 1941-42 гг. И сегодня, благодаря оборонительному потенциалу Красной Армии, Турция не может в дальнейшем нарушать территорию Советской Армении, как она это делает в отношении Греции, Кипра, Сирии, Ирака и Ирана. Одной этой военной защиты должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать необходимость членства армян в СССР. Следовательно, с точки зрения физической безопасности нашего народа, патриотически настроенные армяне должны защищать включение нашей родины в состав Советского Союза. Более того, по моему мнению, они 15 должны делать это исходя из разумных целей, а не из принципа, поскольку те, кто разрывается между цинизмом и романтизмом, сочли бы это «неизбежным злом». Для нас есть определенные соображения, почти столь же важные, как и соображения физической безопасности. Рано или поздно в Турции произойдет социалистическая революция. Успех этой революции обезопасит Советскую Армению от угрозы обычной военной агрессии через границу. Вопрос, стоящий перед Арменией в это время, будет состоять в том, будет ли экономическое развитие нашей родины (которое создает материальную базу для большего социального и культурного развития) усилено ее республиканским статусом в Советском Союзе. Я не буду вдаваться в подробности здесь. Однако из обзора последних семидесяти лет развития, а также из пристального взгляда на будущий экономический потенциал как Советской Армении, так и Советского Союза, должно быть ясно, что республиканское членство в СССР останется в значительной степени сомнительным. У нас одна родина, и патриотичные армяне будут любить ее и такой. Действительно, эти районы в пределах СССР, а также те, которые в настоящее время находятся в границах Турецкого государства, обладают большой природной красотой. Тем не менее мы должны признать тот факт, что экономический потенциал земли относительно ограничен. Правда, полезные ископаемые есть, но они имеются в ограниченном количестве, и большинство из них не представляют большой рыночной ценности. Кроме того, по отношению к общей площади хороших сельскохозяйственных угодий не так много. Гидроэнергетический потенциал значителен, лесная продукция доступна, и можно развивать туризм. Тем не менее, если учесть, что Советская Армения является густонаселенной, относительно скромный внутренний экономический потенциал представляется в трезвой перспективе. Включение части нашей родины в состав Советского Союза спасло наш народ от голода и эпидемий и гарантировало условия мира, необходимые армянам для освоения собственных ресурсов. Кроме того, членство в СССР вытолкнуло Армению за пределы ее внутренних ресурсов. Экономическая политика СССР позволила армянам развивать передовые и диверсифицированные отрасли промышленности, гарантировать поставки необходимых материалов и получить быстрый доступ к новым технологиям. Являясь составной частью огромной общесоюзной экономики, наш народ получил средства для ускоренного освоения собственных ресурсов Армении, а также для создания отраслей, которые возможны только при тесном, эффективном сотрудничестве с другими народами. Правда, недемократическая центральная командная система СССР до сих пор также имела очень вредные последствия как для Советской Армении, так и для других республик. Чтобы действительно высвободить потенциал советских граждан, необходимы широкомасштабные перестройки и структурные политические изменения. И, конечно, не следует забывать, что Советская Армения внесла свой вклад и в общесоюзную советскую экономику. Правда, именно сегодня перед нашими соотечественниками там стоит немало неотложных задач. Кое-кто, однако, принижает достигнутые до сих пор успехи, сравнивая материальный достаток армян в Советской Армении с нынешним уровнем потребления мелкобуржуазных армян диаспоры в империалистических странах. Однако, может быть, было бы справедливее и показательнее сравнить жизнь в Советской Армении с жизнью как раз по ту сторону советско-турецкой границы или сравнить жизнь сегодня с жизнью нашего народа в другие периоды нашей национальной истории. При этом становится ясно, что никогда прежде армяне как нация не жили так хорошо, как сейчас (хотя при правильных социалистических принципах они жили бы намного лучше). Несмотря на геноцид, нашествия, массовое изгнание и относительную нехватку пахотных земель и других природных ресурсов, материальный уровень жизни наших соотечественников в настоящее время далеко 16 превосходит уровень жизни подавляющего большинства населения Ирана и Турции. Кроме того, по мере проведения корректировок, необходимых для внедрения социалистических практик, и повышения авторитета и разнообразия функций союзных республик будущее обещает все более высокий уровень жизни и большие возможности для социального и культурного самовыражения. Подводя итог: обретение Арменией независимой государственности лишило бы армян будущих преимуществ, которые могла предоставить советская система, и в то же время подвергло бы население опасности военной агрессии НАТО и Турции. Экономические, политические и военные реалии нашей родины, а также демографические факты решительно указывают на то, что любое независимое армянское государство, даже если бы оно было возможно, противоречило бы интересам нашего народа. Такая «независимость» была бы не самоопределением, а самоуничтожением нации. Теперь давайте рассмотрим случай тех частей нашей родины, которые в настоящее время находятся в границах турецкого государства. В «Организационных вопросах диаспоры» и в других местах я предположил, что, учитывая сложившиеся в Турции демографические реалии, а также тот факт, что только меньшинство армян в несоветской диаспоре, вероятно, когда-либо иммигрирует на нашу родину к западу от нынешней границы, - с учетом этих реалий мы вполне можем отказаться от идеи когда-либо создать условия, которые позволили бы возникновению любого армянского государства в этом регионе, предполагая, что наши силы ограничены силами армянами диаспоры. Возможно, если мы будем работать очень эффективно и мобилизуем многих людей, мы сможем получить своего рода региональную автономию в рамках постреволюционного турецкого или курдского государства. В таком случае, однако, эти регионы, скорее всего, были бы более географически ограничены, чем вся наша историческая родина в настоящее время в Турции. Они также полностью зависели бы от экономической интеграции в новое революционное социалистическое государство региона. Это, мне кажется, настолько очевидно, что не стоит об этом твердить. Если же Армянская ССР должна была проявить инициативу в отношении нашей родины в Турции, демографические и политические факторы могли резко измениться, сделав возможной интеграцию по крайней мере отдельных регионов в новую, более крупную Советскую Армению. Но даже если бы такие районы были включены в состав Советской Армении, мало что изменилось бы в том, что касается экономических интересов населения. В самом деле, с учетом экономической эксплуатации, относительной неразвитости инфраструктуры, примитивных условий жизни и вероятного широкомасштабного ущерба, нанесенного в ходе грядущей освободительной войны, весьма вероятно, что жители новой Армянской ССР выиграет от сохранения республиканского членства в Советском Союзе. Это становится все яснее и яснее по мере усиления взаимозависимости и интернационализации региональных и национальных экономик как на Западе, так и на Востоке. Прежде чем перейти к дискуссии, я хотел бы отметить хорошее замечание, сделанное Грегом: Наше неприятие лозунга «Свободная, независимая Армения» должно исходить из того, что это изнуряющая иллюзия. Слишком многие искренние и поначалу энергичные патриоты в конце концов почувствовали себя преданными лидерами, которые с этим лозунгом завели их в погоню за дикими гусями. Сторонники «Свободной, независимой Армении» и других несбыточных мечтаний несут ответственность за деморализацию наших рядов и трату драгоценного времени. Теперь, что касается понятия самоопределения и того, как оно применимо к армянскому вопросу, я резюмирую взгляды, которые были представлены в другом месте: 17 право на самоопределение относится к праву данного населения на создание своего будущего, более или менее свободное от внешнего принуждения, но в пределах тех исторических реалий, с которыми оно сталкивается. Следует отметить, что эта концепция самоопределения в важных отношениях отличается от более узкой концепции Грега, согласно которой нация не может претендовать на самоопределение, если она не в состоянии достичь независимой государственности. По моему мнению, ассирийский народ, например, может и должен сражаться за право на самоопределение, хотя и нереально представить независимое ассирийское государство. Однако, согласно версии самоопределения Грега, это не так. Однако я обнаружил, что больше всего не согласен с Грегом, когда дошел до восьмой страницы его статьи. Ссылаясь на призыв реинтегрировать некоторые регионы армянской родины, которые в настоящее время находятся в Турции, в Советскую Армению, Грег утверждает, что такое требование было бы не меньшим нарушением принципа самоопределения, чем схема «Свободная, независимая Армения». Он действительно пытается несколько сбалансировать свою точку зрения, утверждая, что принятие статуса-кво, ставшего результатом геноцида и массового изгнания, «было бы столь же предосудительным, как и увековечение «новых реалий», созданных сионистами в Палестине». Я бы предпочел не касаться здесь обсуждения палестинского вопроса, но сравнения не избежать. Грег пытается противопоставить случаи Армении и Палестины, отмечая, что: «Палестинцы составляют значительное национальное присутствие на своей земле». Рассмотрим этот пример немного подробнее. На Западном берегу и в Газе (единственные районы, которые либеральные сионисты считают рассматриваемыми) почти все население составляет палестинский народ. С другой стороны, в границах до 1967 года палестинцы составляли меньшинство от общей численности населения. Если мы определим палестинскую родину как территории, аннексированные в 1948 году, плюс Западный берег и Газу, то мы увидим, что палестинцы составляют почти половину населения. Однако только потому, что сионисты аннексировали Западный берег и Газу, такая большая часть палестинцев в настоящее время живет под сионистским господством. Как только вы согласитесь с практикой разделения чужой родины в своих целях, вы сможете легко оправдать заявления сионистов о том, что большая часть Палестины никогда не должна быть включена в состав палестинского государства. Однако если посмотреть на Палестину в целом, картина изменится. Даже если бы только Западный берег и сектор Газа когда-нибудь стали независимым палестинским государством, это не лишило бы право палестинского народа жить в других частях своей родины. Очевидно, Грег соглашается с этой точкой зрения, когда пишет: «Палестинцам в диаспоре должно быть позволено вернуться на свои земли во всех частях Палестины». Тем не менее, он подразумевает совсем другое, когда пишет: «У палестинцев нет Советской Социалистической Республики, которую они могли бы назвать своей». Конечно, Грег не хочет утверждать, что армяне каким-то образом получили бы больше прав на проживание на своей родине, если бы Турция вторглась в Советскую Армению. Однако это следует из его рассуждений. Соответственно, я утверждаю, что статус-кво между Турцией и Арменией не более приемлем, чем статус-кво между Израилем и Палестиной. Точно так же, как вся Палестина является «землей, о которой идет речь» для палестинцев, так и вся армянская родина является «землей, о которой идет речь» для армян. Подобно тому, как палестинский народ составляет подавляющее большинство населения Западного берега реки Иордан и Газы, так и армянский народ составляет подавляющее большинство населения Советской Армении. Точно так же, как палестинский народ на земле и в диаспоре может однажды легко составить по крайней мере половину населения всей 18 Палестины, так и армянский народ может составить по крайней мере множество на всей армянской родине. (В другом месте я утверждал, что воссоединение, по крайней мере, некоторых частей Западной Армении с Советской Арменией может быть оправдано как демографически, так и исторически). «Преимущество» палестинцев состоит в том, что у них относительно больше людей в контролируемых сионистами частях их родины, чем у нас в частях нашей родины, контролируемых турецкими шовинистами. Наше «преимущество», однако, как раз и есть та самая Армянская ССР, существование которой Грег воспринимает как дискредитацию претензий армян на «Западную Армению». Не будем забывать, что Советская Армения является частью СССР, и что армянское население только в Советском Союзе почти равно общему палестинскому населению мира. Экономический, политический и военный потенциал Советской Армении как республики в составе СССР затмевает сегодня весь потенциал палестинского народа. Как отмечает сам Грег, «права» имеют мало общего с реальным миром, пока они «не преследуются или не реализуются посредством реальной политической деятельности». Здесь я должен сделать важное замечание, которого я уже касался в других письмах и статьях: когда говорят об армянском народе вообще, следует признать, что имеют в виду прежде всего армян СССР, составляющих около половины всех проживающих армян. Демократические принципы важны. Когда Грег написал, что «наша первая обязанность, если мы настроены серьезно, состоит в том, чтобы оценить нашу текущую ситуацию и на этой основе поставить перед собой политические цели, которые мы трезво оцениваем как выполнимые. Только тогда мы можем знать, за какие права мы должны бороться». Возникает следующий вопрос: кто эти «мы», на которых ссылается Грег? Он имеет в виду армян вообще, всех «их»? Или армян диаспоры вне СССР? Я думаю, что путаница возникает из-за того, что он имеет в виду разные вещи с разным употреблением слова «мы». Когда он упоминает «права, за которые мы должны бороться», он, вероятно, имеет в виду прогрессивных армян несоветской диаспоры, но я не могу разобрать референт притяжательного местоимения в его фразе «наше нынешнее положение». Армянский народ вообще или армян несоветской диаспоры? Чтобы ясно понять нашу ситуацию, мы должны рассмотреть армянский народ, как в целом, так и в качестве многих компонентов, составляющих это целое. Поскольку армянский вопрос принадлежит нашим соотечественникам в СССР не менее (а, может быть, и в большей степени), чем армянам несоветской диаспоры, мы не должны быть настолько самонадеянными, чтобы не замечать их, игнорировать возможные инициативы или решения, которые они могут выдвигать или рассчитывать, несмотря на нашу оценку ситуации. Ведь их большинство, это они создали республику, которая представляет наш народ гораздо больше, чем ктолибо другой. Не будем забывать, что по меньшей мере половина населения самой Советской Армении ведет свое происхождение от части нашей родины, ныне находящейся в Турции. Не следует также забывать, что с 1920 года единственные существенные инициативы, предпринятые в отношении нашей родины в настоящее время в Турции, были предприняты СССР и Советской Арменией. Кто мы такие, чтобы их считать? Прогрессивные армяне диаспоры должны реалистично ставить политические цели, не смешивая потенциал несоветской диаспоры с общеармянским потенциалом. Стремясь представить возможность территориальных изменений в перспективе, Грег пишет: «Независимо от того, какие демографические изменения могут или не могут происходить в регионе, для нас важно понимать, что призыв к концентрации населения на территории в целях присоединения этой территории к соседнему государству равносильно призыву к «освобождению» земли без учета интересов или согласия действующего населения». Это утверждение наполнено неправильными представлениями. Например, в первом предложении Грег просто отвергает будущие демографические изменения как не имеющие отношения к реальности по его мнению. 19 Это, прямо скажем, ужасает. Когда мы говорим о демографии, мы всегда должны помнить, что мы говорим о людях. Армяне относятся к тем людям, которые должны завоевать право жить в любой части своей родины, которую они пожелают заселить. Кажется, что, пытаясь быть «справедливым» по отношению к нынешним неармянским жителям региона, Грег готов быть совершенно несправедливым по отношению к армянам, которые могут захотеть поселиться в этом регионе. Ему следует задуматься над тем фактом, что армяне на протяжении нескольких поколений отсутствовали в «Западной Армении», потому что они были вынуждены, посредством политики геноцида, отсутствовать в этой местности. Во-вторых, Грег искажает мотивы того, что он называет «концентрацией населения на территории». Если армяне желают жить в «Западной Армении», то это, казалось бы, естественное следствие нашей истории и продолжающейся культурной идентичности. Армянский народ привязан к своей национальной жизни. Они хотели бы жить на своей родине просто потому, что хотели бы жить в контексте своей культурной и национальной жизни, ведь в диаспоре, в конечном счете, это невозможно. Задача, стоящая перед нами, состоит в том, чтобы дать нашим людям возможность жить в регионах, из которых они в настоящее время изгнаны. Поэтому мы, безусловно, работаем над тем, чтобы «концентрировать» армян на той части Армении, которая в настоящее время находится в границах Турции. В этом суть нашей борьбы. Это справедливая и гуманная цель, а не дьявольский заговор против кого-либо, кроме нынешнего турецкого государства и его союзников. И если в будущем случится так, что большинство жителей части «Западной Армении» предпочтут реинтегрироваться в Советскую Армению, то было бы абсурдно утверждать, что такое решение было бы нарушением права наций к самоопределению. Теперь давайте посмотрим на термин Грега «активное население» со всеми его последствиями. Конечно, мы решительно против изгнания кого бы то ни было из любой страны (за исключением неисправимо антинародных и фашистских элементов, которые по тем или иным причинам не были истреблены в ходе освободительных войн). Мы призываем к уважению прав и интересов всего вовлеченного населения, в том числе армянского народа. В связи с этим вызывает удивление использование термина «нынешнее население» для нынешних жителей региона и армян, являющихся коренными жителями этой земли, и любых армян, которые настолько привязаны к своей земле, что переселяются на нее, должны считаться коренными жителями с равными правами в этом регионе. Повторяю: мы должны уважать права всех на равной основе. Решения большинства заинтересованных сторон будут определять то, что происходит в регионе. Если бы однажды это означало реинтеграцию некоторых или всех регионов в Советскую Армению, то такая возможность была бы так же совместима с самоопределением, как если бы однажды демократическое большинство решило интегрироваться в новое курдское или турецкое государство. Любая противоположная позиция означала бы фактическое признание границ, установленных в результате геноцида и удерживаемых с помощью империалистического военного принуждения. Более того, любая противоположная позиция означала бы антиармянский шовинизм и произвольное игнорирование одного возможного демократически обусловленного выбора того, что предположительно может стать народным большинством в определенных частях региона. Сегодня очень преждевременно прогнозировать ход революционных преобразований в регионе. Некоторые районы могут остаться в составе Турции, другие могут войти в состав Курдского государства, а третьи могут войти в состав Советской Армении. В любом случае почти наверняка границы турецкого государства изменятся во время или после грядущей революции. Таким образом, никто, и менее всего прогрессивные 20 элементы, не должен позволять нынешним произвольным и временным границам Турции ограничивать их видение будущих возможностей. Читатель может теперь подумать, что я изо всех сил старался обрисовать в розовых тонах шансы территориальной реинтеграции в Советскую Армению. Однако на самом деле я не «оптимистичен» и не считаю территориальный вопрос непременным условием армянского самоопределения. Этот вопрос, конечно, не должен становиться навязчивой идеей. Я просто хочу отметить, что не исключено территориальное воссоединение в той или иной форме с Советской Арменией. Все большее число из нас приходит к выводу, что нам пора принять реализм как принцип. Реализм подразумевает различение возможного от невозможного и вероятного от невероятного, не отождествляя невероятное с невозможным. Для этого нужно увидеть наших людей такими, какие они есть, и осознать именно на том уровне, на котором стоим мы сами как прогрессивные армяне диаспоры. Так что, во-первых, мы должны смириться с тем, что прогрессивные армяне диаспоры никогда не будут представлять большинство армянского народа - хотя бы по той причине, что просто потому, что они географически изолированы от Советской Армении. Наши цели и обязанности должны определяться и осуществляться независимо от политических возможностей наших соотечественников в СССР; в то же время, однако, наша конкретная ситуация такова, что мы всегда должны быть осторожны, чтобы не противоречить этим возможностям. Признавая это, мы должны воздерживаться от претенциозного представления нашего потенциала, как совокупного потенциала армянского народа. Мы не должны путать то, что нереально осуществить для армян диаспоры, с тем, что возможно и вполне оправдано для Армянской ССР провести. Мы никогда не должны пренебрегать демократическими принципами, игнорируя волю большинства нашего народа в Советской Армении, и мы должны воздерживаться от самонадеянных выступлений от имени всего армянского народа. Перейдем к еще одному болезненному моменту в рецензируемой статье. Грег пишет: «Если большинство армян диаспоры могут, если захотят, участвовать в национальной жизни своего народа, переселившись в Советскую Армению, то в каком смысле можно говорить, что армянам диаспоры отказано в самоопределении?» Чтобы сократить ответ на вопрос Грега, позвольте мне отослать читателя к моей дискуссии под названием «Почему Советская Армения в настоящее время не является полным ответом на национальные устремления армянского народа». Сможет ли большинство армян диаспоры переехать в Армянскую ССР или нет? если захотят, впрочем, не в этом суть. Суть, скорее, в том, что Грег утверждает в следующем абзаце: «Армяне, безусловно, имеют право бороться за свое право жить на любой части своей исторической родины, включая ту часть, из которой они были изгнаны в результате систематического государственная политика геноцида и массовой депортации». Армянский народ должен иметь право жить своей коллективной национальной жизнью в любой части своей родины, которую он пожелает. Таким образом, чтобы ответить на вопрос Грега, мы должны ответить: армянам в диаспоре отказано в самоопределении на большей части их родины (то есть на части, находящейся под контролем Турции), и особенно в тех регионах, откуда ведет свое происхождение подавляющее большинство. Что касается часто приводимой греческой аналогии. Греки, живущие за пределами Греции, могут, если захотят, жить в любой части Греции по своему выбору. Однако это не относится к армянам. Наконец, скажем несколько слов о Коммунистической партии Турции (ТКП-МЛ) и ее программной резолюции по армянскому вопросу». Я считаю, что Грегу не удалось полностью понять расплывчатую и неполную природу ТКП-МЛ должным образом. Особенно меня озадачило его заявление о «безупречности» их позиции. Конечно, это шаг 21 в правильном направлении, и мы приветствуем наших товарищей из ТКП-МЛ и другие, которые пришли к аналогичным позициям в отношении недовольства армян. Тем не менее, эти позиции все еще ошибочны. Я согласен с тем, что курдский вопрос в Турции — это вопрос национального освобождения с демографическим и территориальным потенциалом, намного превосходящим потенциал других «вопросов меньшинств» в Турции. Но многим нашим турецким товарищам, похоже, все еще нужно лучше понять, кто и где в настоящее время находятся армяне. Они могут говорить о праве армян, вынужденно покинувших свою землю, на возвращение, но спрашивается, знают ли они, что 4,5 миллиона из общего числа армян в 6,5 миллиона являются потомками нашего народа, вынужденного покинуть районы, находящиеся сейчас в Турции. Я не хочу преуменьшать достижение, которое представляют собой прошлые резолюции. Тем не менее, нашим революционным товарищам в Турции еще многое предстоит понять в нашем положении, прежде чем они составят свои следующие резолюции по Армянскому вопросу. Недопустимо, чтобы люди в Турции, называющие себя марксистами-ленинцами, игнорировали такие реалии, как Советская Армения и ее население, региональные реалии и демократические последствия, вытекающие из значительного армянского населения в СССР в абсолютном смысле к национальному меньшинству в Турции. Ближе к концу своей статьи Грег пишет: «Справедливое решение Армянского вопроса не влечет за собой достижения армянского национального самоопределения в Восточной Анатолии». Отсюда он заключает, что «Строго говоря, армянскую борьбу не следует характеризовать как национально-освободительной борьбы». Однако, как мы видели, эти утверждения зависят от того, как определить используемые термины. В Советской Армении, по-видимому, было отброшено с самого начала. Грег формулирует решение нашей проблемы так: «Справедливое решение Армянского вопроса требует обеспечения эффективного права армян диаспоры добровольно проживать на любой части своих исконных земель и пользоваться всеми демократическими правами на этой земле». Этот тезис был бы лучше, если бы он квалифицировал его как единственно реальную возможность самостоятельной борьбы армян в несоветской диаспоре. При отсутствии инициативы со стороны Советской Армении действительно вероятно, что армянский национальный вопрос будет решаться по аналогии с проблемой национального меньшинства в Турции или Курдистане. Однако, как мы видели, будущие инициативы со стороны той значительной части армянского народа, которая проживает внутри Советского Союза нельзя смело сбрасывать со счетов одним взмахом пера. В ближайшие годы советские армяне вполне могут решить высказаться в решении Армянского вопроса. Ваш товарищ, Монте 22 ГЛАВА II. САМООПРЕДЕЛЕНИЕ АРМЯНСКОГО НАРОДА. «Вопрос стратегии» представляет собой исправленную версию статьи, написанной в 1984 году. Первоначально это была последняя часть статьи «Критика армянских вооруженных действий с начала 1970-х по 1983 год». Революционное движение (ASALA-RM), группа, отколовшаяся от ASALA Агопяна летом 1983 года. Приведенный ниже текст является также частью статьи Монте под названием «Дискуссии в Армянском освободительном движении». ВОПРОС СТРАТЕГИИ Стратегия – это долгосрочный план действий для достижения поставленной цели. В конечном итоге определение конкретной цели и формирование четкой политической линии определяют реалистичную стратегию. Так как эта стратегия теоретически должна определяться конкретной целью и ясной политической линией, то отсюда следует, что любая тактика, не соответствующая стратегии, будет противоречить достижению цели. Стратегическая цель должна определять всю тактику. В прошлом то или иное тактическое решение, вытекающее из спонтанного или узкого рассмотрения, некоторыми оправдывалось «необходимой реакцией на особую ситуацию» или «реалистичным шагом, вытекающим из особых условий ситуации». Однако изолированная, недальновидная тактика только скомпрометировала долгосрочное продвижение к нашей цели, поскольку она выходит за рамки того, что уже должно было быть хорошо подготовленной, реалистичной и эффективной политической стратегией. Изменения, конечно, происходят постоянно, и на первый план выступают новые, часто неожиданные обстоятельства. Тем не менее, верно и то, что история, общество и человеческое поведение являются надлежащими объектами научного исследования. Несмотря на периодические утверждения об обратном, ничто никогда не выходит из-под контроля спонтанно. Большинство исторических изменений, конечно, были непреднамеренными, но всегда есть объяснимые причины исторических изменений. Вот почему можно выстроить научный политический курс и можно говорить о реалистичной и систематической политической стратегии. В нашем случае борьба, спроецированная согласно нашей стратегии, будет затянутой, и следует ожидать и достижения, и поражения на её пути. Однако появление инверсий не означает, что стратегию следует менять. Если стратегия основана на точной научной оценке соответствующих соображений, то она должна оставаться неизменной, изменению подвергаться может лишь тактика. Диапазон тактики должен быть как можно шире и гибче, и в ином случае должна быть принята новая тактика, отвечающая конкретным требованиям конъюнктуры; однако вся тактика должна в первую очередь подпадать под параметры стратегии. Любое несоответствие между стратегией и тактикой должно насторожить нас. Имея в виду общее понимание стратегии, мы обратимся к рассмотрению фактических стратегий ASALA и ARF. Изучив общий план, в рамках которого эти группы развернули тактику вооруженной пропаганды, мы обсудим в общих чертах стратегию Армянского Патриотического Освободительного движения (APLM). 23 Стратегия ASALA Прежде всего давайте повторим очевидное: ASALA как движение вообще никогда не имело единой четкой стратегии. Это подтверждалось снова и снова, с разных точек зрения. Если, например, судить на основании интервью ASALA и их публикациям, таких как официальный журнал «Айастан», становится ясно, что ничего не ясно. Непонятно даже, какова конечная цель ASALA. Правда, встречаются такие термины, как «Свободная, единая и социалистическая Армения», «революционный социалистический строй» и тому подобное. Однако эти термины не только двусмысленны, но некоторые из них даже противоречат друг другу. К примеру, одним из любимых призывов ASALA является призыв «освободить Армению». Но что, черт возьми, руководство ASALA подразумевает под этим набором слов, остается только гадать. Никакого чёткого содержания подобные фразы не несут, кроме манипуляций еще назревающими эмоциями многих соотечественников. (Как показали события, цель формулировок ASALA состояла не в том, чтобы определить цель борьбы и идти к ней, а в том, чтобы использовать эмоции для выполнения ряда плохо определенных действий). Единственное, что отдаленно напоминало "политическую линию" ASALA, загадочные "Восемь пунктов", появившиеся в "Айастане" № 1-2 (осень 1980 г.). Помимо того, что они неясны и различаются в зависимости от опубликованных переводов на тот или иной язык, эти восемь пунктов смешивают тактику со стратегией. В число этих восьми предположительно стратегических пунктов входит, например, «вооруженная пропаганда». Однако вооруженная пропаганда представляет собой особую тактику, подходящую для ранних стадий движения, но не обязательно подходящую для каждой стадии. Оглядываясь на историю ASALA, становится ясно, что это была не просто описка. Снова и снова операции, которые должны были рассматриваться, как вооруженная пропаганда, ставились выше стратегической цели создания военного присутствия на земле в той части армянской родины, которая контролируется Анкарой. Без ясной цели и политической линии, отражающей эту цель, невозможно разработать действенную и реалистичную стратегию. Это убеждение лежит в основе нашего наблюдения о том, что у ASALA нет стратегии. Даже если мы проигнорируем отсутствие удовлетворительной заявленной цели и политической линии, любой, кто рассматривает последовательность беспорядочных, контрпродуктивных и часто противодействующих вооруженных действий ASALA, может быть впечатлен только отсутствием какой-либо четкой направленности, теоретического применения или систематической перспективы. Поэтому можно спросить: «Если у ASALA никогда не было цели, политической линии или стратегии, почему она так много делает во имя патриотической освободительной борьбы?» Ответ на этот вопрос требует долгого и детального изучения. Здесь достаточно сказать, что некий неискренний и влиятельный член ASALA счел удобным использовать нашу борьбу и эмоции нашего народа, чтобы служить своим целям (Этот момент поднимается в «ASALA: The Reality», и в других источниках). Прежде чем закрыть этот раздел, необходимо сделать еще одно важное уточнение. Хотя ASALA как движение никогда не придерживалась какой-либо стратегии, в ее рядах были члены, стремившиеся установить стратегический подход к борьбе. Поскольку им это не удалось, их идеи остались неэффективными. Существование стратегических мыслителей в ASALA, таким образом, не означало, что у группы в целом были стратегические взгляды. 24 Стратегия ARF В отличие от ASALA, партия Дашнакцутюн (ARF) действительно вела свою вооруженную кампанию в соответствии со стратегией. Реальная стратегия центрального руководства партии порой в некоторых отношениях отличается от стратегии, провозглашенной в программе партии. Ограничившись на данный момент публично объявленной стратегией ARF в отношении вооруженных действий, можно увидеть, что это было и остается неосуществимым. По существу, нынешняя стратегия ARF не отличается от стратегии, которой она придерживалась на рубеже веков. Дашнакцутюн рассматривал свою вооруженную пропаганду, как средство выведения «Армянского дела» на арену международной политики. На самом деле почти вся тактика ARF, вооруженная она или нет, по-прежнему направлена на то, чтобы каким-то образом убедить «западные» страны и дипломатические круги поддерживать требования партии. Как известно, эти требования обычно были связаны с признанием турецким правительством геноцида 1915 года и переговорами о репарациях армянскому народу. Таким образом, Дашнаки надеются достичь провозглашенной цели «Свободная, независимая и единая Армения». Таким образом, ближайшей целью ARF является «заставить» определенные правительства и международные организации официально признать историческую реальность Геноцида 1915 года. Однако, после использования всех законных методов, имеющихся в его распоряжении, более пятидесяти лет, ARF ни к чему не привела его попытка склонить на свою сторону правительства и влиятельные круги. Наоборот, «Армянский вопрос» уходил только глубже историческое забвение. Признавая это, ARF решил использовать вооруженную пропаганду как средство обратить вспять эту тенденцию и вывести «Армянское дело» в заголовки газет. Устраивая нападения на турецких дипломатов и учреждения, ARF надеялся восстановить свое ослабевающее влияние и вдохнуть новую жизнь в борьбу. Эти атаки повлияли на внутреннюю безопасность ряда стран и даже на их дипломатические отношения с Анкарой. Так, по мнению Дашнаков, «международное сообщество» столкнулось с «Армянским Делом» как с вопросом, который необходимо было решать. Однако, применение вооруженной тактики не означало реформы в стратегии ARF. В соответствии с давней стратегией Дашнаков обращаться к «западным» державам для достижения своих целей, вооруженная пропаганда была просто тактикой последнего средства, предназначенной для привлечения международного внимания. В этом свете вооруженная пропаганда фактически была симптомом неудачной стратегии, частью которой она была. Чтобы понять стратегию ARF, мы не должны сосредотачиваться на вооруженной пропаганде. Мы уже упоминали об ARF целью убедить другие державы в справедливости «Армянского вопроса». Эта стратегия очень зависима от иностранных инициатив и предполагает убеждение в том, что будущее армянского народа не может определяться в первую очередь самим армянским народом. ARF видит роль армянского народа в том, чтобы каким-то образом влиять на другие правительства, особенно на Соединенные Штаты, чтобы заставить турецкое правительство вступить в прямые или косвенные переговоры с «представителями» армянского народа (которые, вероятно, будут отражать взгляды не кого иного, как, конечно же, ARF). Понимая, что спонсирование ARF противоречит экономическим, политическим и стратегическим интересам этих стран, Дашнакская партия стремится заверить «западные» правительства в «надежности» и 25 своих благих намерениях. Следовательно, партия тратит много времени и энергии на то, чтобы заверить «Запад» в том, что если будет создана Армения, «западные» интересы в регионе не будут поставлены под угрозу. В том же духе ARF попытки убедить представителей «западных» интересов в том, что Турция не является надежным союзником, и что в долгосрочной перспективе «нелояльный» характер Турции осложнит им жизнь. Пропаганда этой стратегической линии не ограничивается неармянской аудиторией. Роль иностранных держав в судьбах армянского народа подчеркивается даже в изданиях «Азтаг», «Асбарез», «Алик» и «Трошаг- ARF», рассчитанных почти исключительно на армянских читателей. Антагонизм ARF по отношению к Советской Армении тесно связан со стратегической опорой партии на «Запад». Мы все знакомы с идеей, пропагандируемой ARF, что Советская Армения «оккупирована Советским Союзом». По крайней мере, на словах ARF проводит стратегию, направленную на отделение Советской Армении от СССР. Эта политика также берет свои истоки глубоко в прошлом. ARF была особенно ожесточена по отношению к Советской Армении с 1920 года, когда армянские коммунисты свергли коррумпированное и бессильное правительство Республики Армения. С этого времени ARF считал советско-армянское государство практически своим главным врагом. Вплоть до настоящего времени прилагались все усилия, чтобы опорочить советский строй и Советскую Армению, принизить экономические и культурные достижения Советской республики. Из-за своей политической и идеологической изоляции от Советской Армении, ARF обнаруживает, что нуждается в спонсоре. Как и сотня других небольших групп «изгнанников», ARF поддается эксплуатации «западными» агентствами в своих антисоветских целях. Другой характеристикой «западной» стратегии Дашнаков является полное игнорирование необходимости переноса армянской вооруженной борьбы на историческую армянскую родину, необходимость создания массовых партизанских сил, тесно связанных с турецкими и курдскими революционерами. Многие обращения в ARF, их литература и пропаганда направлены на «международное общественное мнение» и другую неармянскую аудиторию. Между тем мало обращений обращено к самому армянскому народу с призывом поддержать установление вооруженного присутствия на нашей исторической родине. И в полном соответствии с демагогическими предрассудками партии никакой лидер ARF всерьез не предложил бы совместное участие в борьбе народов Турции против тамошнего фашистского режима. В то время как ARF перепечатывает карты, показывающие границы предполагаемой «Армении», предложенные в нератифицированном Севрском договоре, их партийная литература игнорирует коренное население в границах этой «Армении», которое также состоит из курдов, турок, лазов и других народов, численность которых в сумме превышает 6 миллионов. Интересно, какую Армению представляет себе ARF, в которой армяне будут абсолютным, если не незначительным, меньшинством? Стратегия ARF игнорирует необходимость координации армянской патриотической освободительной борьбы вместе с курдской национальноосвободительной борьбой и борьбой турецких рабочих. Она изолирует армянскую борьбу от других революционных даже изолирует сопротивление диаспоры от нашего самого естественного союзника, нашего собственного народа в Советской Армении. На деле она отдает судьбу нашего народа на произвол «западных» держав, в частности США, а это государства, интересы которых противоречат нашим. Учитывая невыполнимость стратегии Дашнаков, часто поднимался вопрос, действительно ли вооруженная тактика ARF предназначена для служения патриотической освободительной борьбе. Неоднократно отмечалось, что их тактика 26 вооруженной пропаганды фактически способствовала падению морального духа в ее рядах и поспособствовала ослабеванию влияния партии. Не раз высказывалось предположение, что ARF была вынуждена применить тактику вооруженной пропаганды, ввиду столкновения с новым и более воинственным соперником. Действительно, вооруженные операции ARF являлись лишь ответом ASALA и попыткой препятствия переходу из рядов Дашнаков в новую партию. Это, безусловно, подтверждается тем обстоятельством, что ARF начала свою вооруженную деятельность через девять месяцев после того, как ASALA начала свою первую вооруженную акцию, и ее вооруженные действия прекратились, когда прекратились вооруженные действия ASALA. Верно и то, что действия ASALA воспринимались как угроза для ARF в вопросе влияния среди армян диаспоры. Однако, по нашему мнению, ASALA так и не превратилась в силу, способную серьезно бросить вызов господству ARF в диаспоре. Что действительно представляет угрозу, так это общее недовольство и разочарование среди молодых армян в целом, включая самих членов партии. Безусловно, одним из результатов ведения вооруженных операций ARF стало усиление доверия к партии среди ее сторонников. Тем не менее, учитывая тот факт, что к концу 1975 года многие уже приписывали Дашнаков к деятельности ASALA, поскольку организация ARF в диаспоре (особенно в Ливане) имела доступ к ресурсам и традиционному покровительству, на которые АСАЛА не могла рассчитывать, было бы точнее сказать, что решение АРФ начать вооруженную пропаганду было мотивировано, по крайней мере, в равной степени ее необходимость иной тактики, связанной с ее (неработоспособной и явно реакционной) стратегией «освобождения Армении». Стратегия APLM Указав на стратегические недостатки как АСАЛА, так и ARF, нам остается выдвинуть альтернативную стратегию нашей борьбы. Но здесь мы сталкиваемся с трудностью, которую можем и должны преодолеть: невозможно будет детально сформулировать собственную стратегию, пока мы не выработаем наш собственный политический путь. Поэтому нашей самой насущной ближайшей задачей является разработка политической программы. Все детали не могут быть включены здесь; однако общие принципы борьбы, которые мы приводим ниже, в общих чертах должны быть очень близки к нашей окончательной стратегии: Начнем с того, что мы уже знаем: национальные права и права человека армянского народа были наиболее серьезно нарушены во время геноцида, который достиг своего апогея между 1915 и 1917 гг. правящими на тот момент шовинистской партией Младотурок и «Прогрессивным режимом». В результате этого геноцида полтора миллиона армян было убито, а сотни тысяч других были насильственно изгнаны со своей родины. Таким образом, армянская родина, земля, где зародился армянский народ и где в течение тысяч лет армянский народ развивался как самостоятельная культурная общность и, наконец, как нация, была «очищена» от армянского народа. Нарушение Турцией наших национальных прав продолжается и по сей день, поскольку армянам диаспоры турецкий режим прямо или косвенно запрещает возвращаться на родину, осуществлять там свои национальные, политические, 27 экономические и человеческие права. Таким образом, восстановление прав армянского народа упирается в установление армянского национального самоопределения на землях, исторически заселенных и связанных с армянским народом, особенно в районах, находящихся в непосредственной близости от Советской Армении. Под «армянским национальным самоопределением» мы понимаем более одной возможной системы или устройства. Окончательная договоренность будет зависеть от практической (в отличие от просто эмоциональной) привязанности армянского народа к своей родине, поскольку эта привязанность проявляется в их мобилизации и вытекающей из этого способности вести борьбу вперед. Как минимум, мы заявляем, что любой армянин диаспоры должен иметь право беспрепятственно вернуться в «Западную Армению» (т. коренные жители, пользующиеся равными и полными политическими, экономическими, национальными правами и правами человека наравне со всеми другими жителями). Для обеспечения этих прав новообразованное революционное социалистическое государство должно оказать материальную помощь армянам, желающим вернуться на родину. Кроме того, армяне должны быть в достаточной степени представлены в органах власти как национальное меньшинство, а местное управление армянскими территориями должно быть оставлено местному населению на всех возможных уровнях. Кроме того, если бы армяне составляли не более чем национальное меньшинство в «Западной Армении», а эти регионы оставались бы частью новой революционной Турции или Курдистана, армянское меньшинство должно было иметь особые отношения с Советской Арменией. культурная и социальная сферы, а также экономические и др. Конкретный характер и масштабы этих особых отношений будут определяться численностью армянского меньшинства, а также условиями нового революционного государства и инициативами Советской Армении. В любом случае необходимо приложить все усилия для максимально полного развития этих отношений. Это наша минимальная цель. Пока эта минимальная цель не будет реализована, наша патриотическая освободительная борьба не увенчается успехом и будет продолжаться на всех уровнях и в полную силу. Следует отметить, однако, что существует возможность (если не вероятность) достижения большего, чем этот минимальный уровень самоопределения нации. Вообще, есть два альтернативных варианта, в рамках которых можно обеспечить армянское национальное самоопределение сверх минимального определения. Первый - автономная область под армянским управлением в составе вновь созданного революционного государства с преобладающим неармянским населением; и второй - отделение некоторых территорий, в настоящее время находящихся в границах Турецкого государства, и их полная интеграция в Советскую Армению, в то же время с обеспечением права национальных меньшинств всех других армян, которые предпочитают остаться в других частях Турции или Курдистана. Минимальное определение и дополнительные возможности, которые мы упомянули, требуют дальнейшего обсуждения. Начнем с того, что привычные эмоциональные призывы «освободить Армению» не соответствуют историческим реалиям. Хотя многие из нас испытывают сильную эмоциональную привязанность к своей родине, мы не должны позволять эмоциям удерживать нас от того, чтобы говорить о вещах такими, какие они есть на самом деле. Следует помнить, что само это подчинение эмоциям привело к безумным и контрпродуктивным злодеяниям, таким как теракты террористовсмертников в Анкаре и Стамбуле, а также взрыв в Орли и катастрофа в Лиссабоне. Поддаваясь эмоциям, мы позволяем таким, как Дашнаки и Акоп Акопян, вести тысячи благонамеренных патриотов по пути, не ведущему в Армению, и жертвовать жизнями молодых бойцов в кампаниях, противоречащих интересам армянского народа. Если мы 28 хотим добиться хотя бы минимальных требований по вопросу армянского национального самоопределения, мы должны серьезно и трезво подходить к проблемам. В качестве первого шага мы должны признать, что борьба армянского народа за национальное самоопределение является прежде всего долгом и задачей самого армянского народа. Мы не верим в доброжелательных друзей, в неизбежное торжество справедливости или в тайные и ловкие манипуляции сверхдержав. Если мы хотим добиться национального самоопределения, то нам самим, армянскому народу, придется за это бороться. Мы верим в силу организованных масс и в способность нашего народа определять свое будущее. Мы верим в революцию. Конечно, мы неизбежно будем координировать наши усилия с другими революционными силами, особенно с курдской национально-освободительной борьбой и борьбой турецкого рабочего класса. Возможно, эти силы помогут нам в продвижении к нашей цели. Тем не менее, из обзора текущей ситуации в регионе нашей родины должно быть ясно одно: определяющим фактором в нашей борьбе будет наша способность бороться за свои права. Курды живут в Курдистане. Рано или поздно они победят своих угнетателей и добьются национального самоопределения. Так же и турецкий народ живет в Турции, и он рано или поздно свергнет фашистский режим и создаст революционное государство. Однако та же неизбежность неприменима к нашему случаю. Мы должны смириться с фактом, который мы часто повторяем, не понимая до конца: геноцид, депортации и семьдесят лет диаспоры изменили нашу историю. Те, кто все еще лелеют большие надежды на то, что однажды «освободят Западную Армению», попали в двойную ловушку: если мы однажды добьемся национального самоопределения, то, говоря реалистично, сами армяне диаспоры должны взять на себя инициативу, чтобы добиться этого. И в то же время мы живем изолированно друг от друга, в отдаленных диаспоральных сообществах. Эта ситуация сильно снижает наш потенциал как боевой силы. Ввиду этих двух реальностей следует отказаться от причудливых карт и несбыточных мечтаний прошлого в пользу более реалистичных целей. Настало время откровенно поговорить о запретной теме: исторические события с 1915 года отдалили воссоединение всей армянской родины как никогда ранее. Чем раньше мы столкнемся с этим фактом, тем скорее сможем с полной силой приступить к осуществлению цели армянского национального самоопределения. В настоящее время взрослеет четвертое поколение армян диаспоры. Собственно говоря, многих из этих «армян» уже нельзя считать армянами по той простой причине, что они не считают себя более армянами, чем североамериканцами, французами или австралийцами. Третьи, называющие себя армянами, на самом деле больше привязаны к своим «принимающим» странам (даже в культурном и социальном плане), чем к «армянству». Кроме того, армянская эмиграция из Юго-Западной Азии уменьшила наши наиболее важные и относительно плотные общины. Во многом в результате бушующей войны в Ливане, например, наша община в этой стране сократилась примерно с 200 000 человек в 1975 году до примерно 150 000 сегодня. Эмиграции из Ливана также продолжаются. С 1977 года, опять же в основном из-за политических беспорядков, экономической нестабильности, войны и реакционной политики, наша община в Иране сократилась примерно с 200 000 до примерно 150 000 человек. Точно так же эмиграция сократила количество армян в Турции, вероятно, до менее 100 000 человек. Эмиграция съела большую часть нашей общины и в Сирии, а армянская община в Ираке уже не может считаться имеющей какое-либо стратегическое значение. И, пожалуй, самое зловещее то, что десятки тысяч армян эмигрировали из Советской Социалистической Республики в последнее время. годы. Статистика показывает, что большинство эмигрантов поселились в Западной Европе и Соединенных Штатах, где культурная ассимиляция сказывается наиболее быстро. К 29 настоящему времени можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство тех, кто эмигрировал на «Запад», никогда бы не вернулись в Юго-Западную Азию, даже если бы войны и потрясения прекратились завтра в двенадцать часов дня. С каждым годом все больше этих армян все прочнее внедряются в свои «принимающие» страны, тем самым удаляясь все дальше и дальше от своего армянского наследия. Мораль этой истории ясна: время не на нашей стороне. Признавая это, мы можем лучше определить наш основной источник лидеров и новобранцев. Те, кто самым непосредственным образом ощущают культурные и социальные противоречия диаспоры, скорее всего, будут наиболее сильно привержены разрешению этого противоречия. По этой причине наиболее мотивированные к борьбе за национальное самоопределение армяне диаспоры будут в основном из местных трудящихся, безработных и бедняков. Эти соотечественники страдают как от культурных и социальных противоречий, так и от экономической эксплуатации. Таким образом, они меньше всего теряют и больше всего выигрывают, борясь за армянское национальное самоопределение. Поскольку они, вероятно, будут самыми стойкими и поскольку они, вероятно, составят большую часть наших рядов, следует ожидать, что они возглавят борьбу. Дело в том, что сегодня перед прогрессивными армянами диаспоры открыты три основные возможности: первая - бороться за национальное самоопределение армян; вторая - иммигрировать в Советскую Армению; и третья - принять свою родную страну (тем самым признав, что он/она больше не является фактически армянином/армянкой) и участвовать в местных прогрессивных движениях. Нас здесь интересуют те, кто, скорее всего, выберет первый вариант. Когда мы говорим, что борьба армянского народа за национальное самоопределение остается прежде всего долгом и задачей самого армянского народа, то речь идет прежде всего об этих армянах (до тех пор, пока Советская Армения не начнет проявлять инициативу). Это самые сильные, выносливые и дальновидные представители диаспоры. Они менее всего склонны использовать участие в сопротивлении, как способ утолить жажду приключений или «турецкой крови». Ввиду нашей стратегической цели и помня о том, что объективные условия в «Западной Армении» сделали необходимым переоценить будущий статус этого региона по отношению к армянам, мы утверждали, что столь хваленая «свободная Независимая и единая Армения» недостижима и предпочтительна с позиции интересов армянского народа. Пропаганда этой химерической цели только истощает наш и без того ограниченный человеческий потенциал, и материальные ресурсы и время, которое мы не можем позволить себе тратить впустую. Наше минимальное определение армянского национального самоопределения, напротив, достижимо. На самом деле, уже есть, по крайней мере, одна революционная турецкая организация Коммунистическая партия Турции (ТКП-МЛ), которая формально признает нечто близкое (но немного отстающее) от этого минимального определения. Однако другие турецкие и курдские революционные организации начали очень серьезно задумываться о позиции армянского народа и начали обсуждать ее в своих публикациях, хотя еще не заняли четкой решительной позиции по этому вопросу. В этот момент мы почти слышим, как один из наших наиболее оппортунистических соотечественников говорит: «Ну, если это так, то зачем вообще бороться за наши права? После того, как турецкие и курдские революционеры сделают всю грязную работу и создадут социалистическое государство, мы могли бы просто войти в дверь в одно прекрасное утро и осуществить притворить наши мечты в жизнь». Такого рода «хитрость» никогда не служила интересам нашей нации, и есть несколько причин, по которым 30 данный случай не является исключением. Во-первых, как мы уже упоминали, время не на нашей стороне. Чем дольше мы откладываем мобилизацию нашего народа на войну, тем больше будут потери ввиду ассимиляции. В результате в диаспоре будет меньше армян, населявших «Западную Армению», и у нас будет меньше влияния. С другой стороны, путем боевой организации и повышения политической сознательности среди нашего народа, скорее всего, больше армян диаспоры почувствуют большую привязанность к Армении, чем к США, Франции или Аргентине. Только путем мобилизации на борьбу мы можем надеяться гарантировать, что по крайней мере минимальные условия для армянского национального самоопределения сохранятся, пока над Турцией сгущаются грозовые тучи революции. Конечно, мы сами должны бороться за то, чтобы ускорить установление новой революционной социалистической системы — системы, которая в наибольшей степени отвечает интересам армян, как и всех остальных. Между тем есть политические задачи, которые нам необходимо решить в отношении наших турецких товарищей. Как упоминалось выше, только одна или две турецкие революционные организации на сегодняшний день официально признали некоторые из наших прав, и они лишь близко подходят к удовлетворительному минимальному определению решения нашей проблемы. Следует также добавить, что, хотя наши товарищи, марксисты из Коммунистической партии Турции, политически зрелы и убеждены, они представляют собой относительно небольшую часть левых сил, выступающих против турецкого режима. Остальным турецким организациям, включая самые крупные, еще предстоит официально признать наши национальные права (На самом деле, некоторые организации, формально признавшие право курдского народа на национальное самоопределение, до сих пор не смогли применить этот принцип на практике). Единственный способ продвигать наши политические требования среди наших союзников и гарантировать их принятие на практике — это создать самостоятельную политическую силу. Никакие моральные предостережения или «косвенное давление» не гарантируют выполнения наших требований при отсутствии нашего собственного организационного присутствия на местах. Только борясь сами, мы можем убедить наших союзников в нашей приверженности революции, земле и нашим национальным правам. И только борясь с собой, мы сможем навязать свои требования перед лицом всей оппозиции. И, наконец, есть, по крайней мере, еще одна причина, по которой нам необходимо работать над реализацией собственных требований: если армяне диаспоры не начнут борьбу сейчас, то шансы на получение помощи со стороны Советской Армении будут практически нулевыми. Учитывая историю советской политики на протяжении многих лет, крайне маловероятно, что СССР или Советская Армения окажут нам помощь в какойлибо форме, если они не получат требования из Турции. Только мобилизовав себя сейчас, мы сможем создать условия, которые впоследствии могли бы способствовать инициативам со стороны Советской Армении и армян Советского Союза. Если армяне диаспоры будут участвовать, как политическая сила в борьбе против турецкого государства, наша минимальная цель самоопределения достижима. Кроме того, если мы будем бороться должным образом, мы сможем превзойти нашу минимальную цель. Эта возможность зависит от многих факторов, в том числе от того, сколько сил мы сможем собрать внутри «Западной Армении». Это очень важно. Единственный способ, которым мы сможем убедить наших союзников в необходимости наших целей и навязать права нашего народа перед лицом наших врагов, — это создать борющуюся военную силу (пусть и небольшую), которая координирует свои усилия с другими революционными силами внутри нашей родины. Пока мы не создадим такую силу, мы не сможем гарантировать даже нашу минимальную цель. Чем сильнее будет 31 становиться наша вооруженная борьба внутри нашей родины, тем большее влияние мы будем оказывать на будущее управление этой территорией. Оставаясь за пределами Турции, сколько бы мы ни шумели и ни вели вооруженную пропаганду, мы не сможем существенно повлиять на обстановку в Турции. Вот почему мы говорим, что до сих пор нам не удавалось инициировать нашу настоящую борьбу, а именно, широко поддержанное участие в качестве вооруженных сил в Турции. Вот почему вооруженную пропаганду следует считать только тактикой, а уж никак не сущностью борьбы. Вооруженная пропаганда уместна на начальных этапах наших усилий по мобилизации диаспоры. Его также можно использовать с перерывами в качестве тактики для дальнейшей мобилизации диаспоры, привлечения международного внимания к борьбе в Турции, поднятия боевого духа наших фидаинов, сражающихся внутри Турции, а также для устранения ключевых фигур противника и сбора средств для финансирования нашей борьбы в Турции. Вооруженная пропаганда может вызывать энтузиазм, но если она не используется для популяризации нашей борьбы и создания условий для нашего участия в вооруженной борьбе внутри Турции, то она бесполезна для нас. Несмотря на риторику ASALA и ARF, вооруженная пропаганда не являются тактикой, которая может «заставить» иностранные державы поддержать наши политические требования; она и не наносит «смертельных ударов» по турецкому режиму. Вернемся к вопросу о вооруженной борьбе в границах Турция. Здесь следует признать, что мы сталкиваемся с наиболее трудными задачами, когда начинаем рассматривать практические шаги по созданию организационного присутствия в этой части нашей родины. Первая проблема связана с тем, что на востоке Турции армян практически нет. Ввиду этого, кто должен оказывать нам материально-техническую помощь, пищу или кров? Эта проблема еще серьезнее, чем кажется на первый взгляд, поскольку многие наши бойцы не будут говорить по-турецки или по-курдски, а те, кто владеет, будут говорить на нем не так, как говорят жители этого региона. Любому жителю деревни, пастуху или контрабандисту будет очевидно, что мы «другие». Нас примут только самые политизированные грамотные жители городов и сёл, а таких сейчас мало. Либо из страха репрессий со стороны турецкой армии, либо из-за старых шовинистических настроений жители будут склонны сообщать правительству о нашем местонахождении, заманивать нас в засады или даже предпринимать против нас прямые действия. Эта опасность, вероятно, усилится, если или, скорее, когда турецкая армия начнет обстрел сел в районах вооруженного сопротивления. Никто не захочет страдать из-за того, что «смутьяны» из-за рубежа приехали «забирать их землю». Кроме того, зимы в этом регионе настолько суровы, что невозможно выжить без крова и провизии, которые не могут быть обеспечены без помощи тамошнего населения. Короче говоря, если мы столкнемся с враждебно настроенным местным населением, то мы покончим с собой, зайдя в такие районы. Мы могли бы преодолеть эту проблему, взаимовыгодно сотрудничая с турецкими и курдскими организациями. Действительно, сотрудничество с турецкими и курдскими союзниками будет необходимо для того, чтобы мы сохранили свою независимость в качестве политической и военной силы. Можно было бы, например, договориться с ними о сезонной и региональной деятельности или о нашего ограниченного присутствия до ключевого момента, когда вооруженное сопротивление трансформируется в полномасштабное наступление против государства. Здесь неуместно и нецелесообразно вдаваться в подробности. Однако мы можем обобщить многое из того, что было сказано, признав, что существуют огромные проблемы с созданием армянских вооруженных сил на нашей родине. Все возможные решения имеют свои сложные аспекты и недостатки, но проблемы не являются непреодолимыми. 32 Это, однако, подводит нас ко второй проблеме: с кем мы должны сотрудничать? В настоящее время в Турции насчитывается более семидесяти прогрессивных и революционных организаций разного размера и политической направленности. Как нам выбрать наших союзников среди всех этих групп? Ну, есть много критериев, чтобы отличить настоящих союзников от ненадежных. Прежде всего, можно изучать и сравнивать литературу, политические линии и реальную практику организаций. Мы можем начать диалог с как можно большим количеством групп, чтобы из первых рук ознакомиться с их политическими программами, лидерами, кадрами и членами. Мы можем исследовать их позицию по отношению к нашей борьбе, а также их понимание собственной и чужой борьбы. Это требует времени, но никто не ожидает, что в ближайшем будущем турецкое государство погрузится в кризис. Как мы знакомимся с каждой группой лучше, и по мере того, как каждая группа узнает нас лучше, станет яснее, насколько мы можем сотрудничать друг с другом и на каких уровнях это сотрудничество должно происходить. Второй фактор, который может открыть возможности сверх нашей минимальной цели, — это роль Советской Армении и Советского Союза. Мы не хотим показаться слишком оптимистичными по этому поводу; к этому предмету нужно подходить реально. Однако реализм не исключает такой возможности. Тем более, если вооруженная борьба, начатая армянами диаспоры, сумеет закрепиться в Турции. Есть много способов, которыми Советская Армения могла бы помочь в нашей борьбе, за исключением отправки Красной Армии. Это могло бы помочь нам финансово, или с точки зрения логистики и медицины. Будем надеяться, что это также расширит политическую и военную поддержку. Военная помощь могла прийти в виде снабжения или, что еще важнее, в виде добровольцев из Советской Армении. Или, что более вероятно, она могла помочь нам косвенно, поддерживая наши различные задачи в диаспоре. Области помощи могут включать: культурную работу, исследовательские и издательские гранты, финансовую и материально-техническую помощь местным движениям и т. д. Не перечисляя все способы, которыми Советская Армения могла поддержать нашу борьбу, эти несколько примеров должны указывать на то, что некоторые формы помощи со стороны Советского Союза Армяне не надуманные и не слишком амбициозные. В зависимости от точного характера и масштабов возможной советско-армянской помощи наша борьба могла принимать самые разные масштабы, и можно было достичь гораздо большего, чем наша минимальная цель. С другой стороны, если бы Советская Армения не оказала никакой помощи, то наша цель-минимум все же была бы достижима, опираясь исключительно на наши собственные ресурсы и придерживаясь правильного политического подхода. (Конечно, сомнительно, что нам когда-нибудь удастся интегрировать некоторые районы, расположенные вблизи советско-армянской границы, в состав Советской Армении без какой-либо поддержки со стороны Советской Армении и Советского Союза). Третий фактор, который может открыть возможности для формы самоопределения армян, выходящей за рамки нашей минимальной цели, состоит в исторических событиях, которые по большей части не будут находиться под нашим контролем. К ним относятся международные и региональные события, а также события в Турции. Углубление экономических кризисов в США или Франции, например, может привести к ускоренной политизации крупнейших диаспоральных коммуникаций, что может существенно усилить нашу борьбу. Однако этого одного примера достаточно, чтобы показать важность немедленного удвоения организационных усилий: если мы не предпримем сейчас шагов для мобилизации имеющихся ресурсов для нашей борьбы, то вряд ли мы сможем обратить будущие события в нашу пользу. 33 Например, в гипотетическом примере, который мы привели, армяне диаспоры, затронутые такими кризисами, скорее всего, присоединятся к борьбе местных рабочих, нежели поддержат борьбу за самоопределение армян в современной Турции. Региональные события в Юго-Западной Азии также могут способствовать нашим усилиям. Будущие события в Иране или прогресс курдского национальноосвободительного движения в Ираке и Иране, например, могут иметь далеко идущие последствия для нашей борьбы. И, конечно же, особенно важными будут события в Турции. Скорость, с которой турецкий рабочий класс политизируется; единство турецких прогрессивных сил; скорость, с которой развивается курдская национальноосвободительная борьба; единство курдских сил, — это лишь некоторые из важных факторов, которые повлияют на наши силы Этих примеров должно быть достаточно, чтобы показать, почему мы должны сделать все возможное, чтобы скоординировать наши усилия со всеми революционными силами в регионе, и особенно с теми, которые находятся внутри Турции. Очевидно, что мы не можем противостоять турецкому режиму в одиночку. С другой стороны, также верно и то, что у нас есть настоящие союзники, с которыми у нас общий враг и многие общие цели. Подводя итоги, можно сказать, что наша формулировка минимальных армянских требований национального самоопределения представляет собой реальную цель, которая обеспечила бы национальные права нашего народа на нашей оккупированной в настоящее время родине. Эта минимальная цель достижима исключительно за счет ресурсов наших людей в диаспоре при условиях, что те, кто наиболее предан борьбе, будут должным образом организованы по реалистичному политическому курсу; и что большому количеству других армян диаспоры будет разрешено участвовать в любом качестве, в котором они могут быть полезны, под руководством самых преданных соотечественников. Если диаспора будет эффективно мобилизована по этим направлениям, то для достижения нашей минимальной цели не понадобятся никакие «иностранные благотворители» или даже помощь из Советской Армении. С другой стороны, ряд других событий может привести к более широкому решению: большее число армян диаспоры может посвятить себя борьбе, Советская Армения может внести решающий вклад в борьбу, глобальные или региональные события могут послужить усилению нашей борьбы. Теперь вернемся к стоящей перед нами проблеме: как мобилизовать диаспору. Эта проблема включает в себя ряд задач, которые будут перечислены здесь, а затем обсуждены в конце настоящей статьи: первая - нам необходимо организовать тех соотечественников, которые наиболее преданы народу, объединив их в авангардные силы с четкой политической линией; вторая - нам необходимо мобилизовать широкую часть диаспоры для оказания различных форм поддержки передовым силам; третья нам необходимо мобилизовать как можно больше соотечественников в двух ключевых странах – Турции и Иране; четвертая - нам необходимо развивать отношения сотрудничества с другими революционными силами в регионе, особенно с силами, продвигающими борьбу турецкого рабочего класса и курдской национальноосвободительной борьбы в Турции; пятая - нам необходимо защищать диаспорские общины от местного угнетения; и последняя - нам необходимо поддерживать дружеские отношения на всех уровнях с Советской Арменией. В настоящее время наша самая насущная задача – первая. Можно ожидать, что среди наиболее преданных армян диаспоры будут армяне из рабочего класса, все еще привязанные к своему национальному наследию, представители других классов, осознающие противоречие жизни в диаспоре, и патриотически настроенные студенты со зрелым политическим пониманием требований наши люди. Сегодня некоторые соотечественники прямо или косвенно вовлечены в усилия по инициированию нашей 34 патриотической освободительной борьбы. Многие другие в настоящее время бездействуют из-за нашей неорганизованности и, следовательно, их недостаточной политической образованности. Наша ближайшая задача состоит в том, чтобы перегруппировать как можно больше этих элементов, особенно опытных, вокруг ясной, подробной и осуществимой политической программы. При этом необходимо будет вовлечь в борьбу как можно больше новобранцев. Это можно сделать с помощью различных средств пропаганды, включая открытые собрания, демонстрации, периодические издания и весьма избирательную вооруженную пропаганду. Новобранцев, конечно, следует организовывать по политической линии более опытных товарищей. Есть много возможностей, в которых новые, менее преданные рекруты могли бы помочь, включая финансовую и материально-техническую поддержку, организацию сообщества, пропаганду и так далее. Новобранцев, достигших исключительного уровня политического понимания, следует ввести в ряды авангарда, а некоторых из них можно даже подготовить к участию в вооруженной борьбе в Турции, как только она будет начата. Уже отмечалось, что исключительно важное значение в нашей борьбе будут иметь две диаспоральные общины: общины Турции и Ирана. Только организовав армян Турции и Ирана, другие армяне диаспоры смогут достичь нашего поля битвы в современной восточной Турции. Армянская община Турции имеет решающее значение, потому что только она может предоставить нам независимые средства для работы в Турции. Кроме того, 150-тысячная армянская община Ирана, расположенная в непосредственной близости от северо-восточной Турции и Советской Армении, имеет особенно важное стратегическое значение. Хотя эти два сообщества представляют для нас важнейший стратегический интерес, их будет особенно трудно организовать. Тот факт, что в Турции есть такое небольшое и рассеянное количество армян среди гораздо большего населения; тот факт, что Турция является полицейским государством, и что армяне подвергаются особо жестоким репрессиям; тот факт, что за иностранными жителями ведется большая слежка, — все эти и многие другие факты составляют огромные препятствия для организации армянской общины в Турции. Кроме того, эти трудности усугубляются в случае движения который, по крайней мере, изначально основан на внешнем. Поэтому необходимо будет начать с организации армян из Турции, проживающих в других странах, таких как Франция, Западная Германия и Голландия. После того, как они будут достаточно организованы, они смогут (с помощью других соотечественников) начать организационную работу в границах Турецкого государства. Хотя условия в Иране также трудны, тем не менее, здесь больше возможностей для широкой организации. Во-первых, в Иране есть политизированные и опытные соотечественники, а в ирано-армянской общине высока доля рабочего класса, безработных и культурно привязанных армян. Война и экономический кризис в Иране вкупе с реакционной политикой режима и опытом успешного восстания против деспотического шаха, — все эти факторы могут привести к высокой доле ирано-армян среди наиболее преданных рекрутов. Развитие отношений сотрудничества с другими революционными силами в регионе, особенно в Турции, также следует ускорить, воспользовавшись присутствием лидеров и кадров турецких и курдских организаций в Европе и других местах. Мы должны приблизиться к тем, к кому мы еще не подошли, и мы должны укрепить наши связи с теми, кого мы уже знаем. Турецкие и курдские товарищи должны быть вовлечены в нашу пропаганду. Мы должны вовлекать их в личный и организационный диалог, рассказывать им о нашей борьбе и узнавать об их борьбе. Сотрудничество может начаться с участия в массовых акциях друг друга, таких как демонстрации, митинги солидарности и тому 35 подобное. Путем обсуждения и практического сотрудничества мы можем определить нашу общую политическую основу. Тогда, на более высоком уровне взаимопонимания, мы, возможно, сможем начать обсуждение способов координации действий в Турции. Этот процесс, вероятно, будет менее сложным, но он имеет огромное значение, поэтому мы должны набраться терпения и приступить к серьезным организованным усилиям. Мы все осознаем, что в ближайшем будущем мы не достигнем даже нашей минимальной цели национального самоопределения. Это будет достигнуто только после долгой борьбы. Между тем, любое действительно зрелое армянское политическое движение обязано защищать права всех армян, где бы они ни находились. Это означает, что наши организационные усилия в каждой «принимающей» стране диаспоры должны учитывать экономическое, социальное, культурное или политическое положение местного сообщества. Мы не можем позволить себе проводить изоляционистскую политику, иллюстрируемую известными заявлениями о том, что «мы не принадлежим этой стране, так что пусть местные делают, что хотят» или «эта страна не наша, так что давайте не будем вмешиваться во внутренние дела других». На практике этот изоляционизм оставил наш народ деполитизированным, угнетенным и находящимся в постоянном обращении к неармянским кругам, которые по умолчанию стали единственным средством решения проблем армянской общины. Таким образом, помимо поддержки нашего патриотического освободительного движения, частью нашей задачи в каждом сообществе должна быть организация наших людей для защиты наших местных прав. Эти две области взаимосвязаны: работа в одной области должна усиливать работу в другой. Защита общин диаспоры от местного угнетения является одним из наиболее практичных и непосредственных способов вовлечения каждой общины диаспоры в более широкое движение. Кроме того, участвуя в местной борьбе, мы приобретаем бесценный политический и организационный опыт для нашей патриотически-освободительной борьбы. Средства защиты будут варьироваться от одного сообщества к другому. В Ливане, например, защита сообщества неизбежно будет включать в себя вариант вооруженного сопротивления, а также организацию чрезвычайной помощи, социальных программ и экономической помощи нуждающимся. В США, напротив, интересы нашей общины были бы лучше представлены путем сотрудничества в качестве армянского движения с более широкими прогрессивными движениями, такими как движения за права женщин, разоружение и права человека, а также против военной интервенции США за границей и расизма. Помимо сотрудничества с местными неармянскими прогрессивными силами в защиту наших диаспорских общин, местные усилия должны подкрепляться поддержкой со стороны других диаспор. Эта поддержка может принимать форму материальной помощи, а также людских ресурсов. Опыт ливано-армянской общины служит наглядной иллюстрацией важности помощи всей диаспоры. До сих пор это сообщество подвергалось девяти долгим годам войны, в течение которых были разрушены дома, предприятия и школы. Ливанские армяне подвергались организованной фалангистской агрессии, длительным обстрелам, вымогательству налогов и другим лишениям. Уровень жизни резко упал; упал уровень образования; здравоохранение ужасно; заработная плата отставала намного ниже стремительного роста инфляции; процветает безработица; и, конечно же, физическая безопасность сообщества находится под постоянной угрозой. Были запрошены пожертвования от других общин диаспоры (Армянская ССР проявила наибольшую готовность оказать как материальную, так и человеческую помощь), но большая часть собранных денег и материальной помощи не дошла до тех, для кого она предназначалась. Более того, какая бы неадекватная помощь ни поступала ливанскоармянской общине, она не замедлила заметно эмиграцию и не улучшила безопасность и жизнь общины. Ситуация только ухудшилась. 36 В случае с Ливаном, где война опустошила всю страну, было бы неразумно ожидать, что армянская община каким-то образом не понесёт потерь. Тем не менее, ущерб, нанесенный обществу, можно было и нужно было уменьшить более удовлетворительным образом, чем это делалось до сих пор. Помощь диаспоры ливанской армянской общине должна включать человеческие ресурсы в виде квалифицированных волонтеров — учителей, врачей, социальных работников и строителей. Присутствие волонтеров в жизни сообщества также будет важным стимулом для морального духа сообщества, который находится на самом дне. В то же время опыт, полученный в результате такой волонтерской работы, мог оказаться ценным в дальнейшей борьбе. Дружеское, тесное взаимодействие с Советской Арменией также необходимо. На протяжении семидесяти лет диаспоры Советская Армения была культурным стержнем всех диаспорских общин. Советская Армения и формы культурного самовыражения, исходящие из Советской Армении, составляют общую точку отсчета для армян всей диаспоры, будь то в Уругвае, Канаде, Сирии или Индии. Чем теснее связь диаспоры с Советской Арменией, тем сильнее национальная идентичность армян диаспоры. Еще одна причина для развития тесных отношений с Армянской ССР уже упоминалось: как показывает деятельность по оказанию помощи армянам Ливана, Советская Армения может значительно помочь нам в обеспечении благосостояния диаспоральных общин. Организовавшись ответственно, мы сможем убедить советскоармянские власти направить врача для пострадавших в Бурдж-Хамуд, трактор для безработных сельских жителей на северо-западе Ирана или лектора для студентов в США. И, наконец, следует, хотя бы вскользь, упомянуть еще об одной причине для налаживания тесного взаимодействия между диаспорой и Советской Арменией: такого рода взаимодействие может способствовать будущей поддержке советскими армянами патриотического освободительного движения. Наши организационные усилия должны сопровождаться подготовкой кадров. Это одна из важнейших задач построения боевого движения. Военно-политическое направление нашей борьбы зависит от подготовки однородных, опытных и высоко мотивированных кадров. Перспективные кадры следует отличать по их инициативе, целеустремленности и практической деятельности рядовых членов движения. После выявления кандидаты должны пройти дополнительное политическое, организационное и военное образование. С этой целью наше движение должно разработать строгую стандартизированную программу, принять список литературы и, при необходимости, подготовить специальные учебники, без разницы, откуда: США, Франция, Ливан или Иран. Давайте теперь свяжем основные моменты в набросок того, что мы считаем правильной стратегией нашей борьбы за национальное самоопределение. Так она должна основываться на следующих принципах: (1) Принятие нашей минимальной цели армянского национального самоопределения, признавая при этом возможность достижения большего, чем эта цель; (2) Подготовка четкой, подробной, всеобъемлющей политической программы, определяющей обязанности и ответственность участников патриотического освободительного движения и определяющей командную структуру движения; (3) Опора на собственные люди и ресурсы; (4) Тесное взаимодействие с Советской Арменией; 37 (5) Координация усилий с другими революционными силами, особенно с сопротивлением турецкого рабочего класса и курдской национально-освободительной борьбой в Турции, для поддержания поддерживаемой народом партизанской войны в Турции на протяжении длительного времени (это также требует особой организации армянских общин). в Турции и Иране); (6) Мобилизация армян диаспоры, особенно наших наиболее преданных соотечественников, на патриотическую освободительную борьбу; (7) Предпринимать практические шаги для обеспечения благосостояния общин диаспоры, в то же время оформляя местные мероприятия в контексте патриотического освободительного движения. ОПРЕДЕЛЕНИЕ НАШИХ ЦЕЛЕЙ Цель Национальное самоопределение армянского народа и единое армянское национальное образование. Первая часть данной цели, форма Армянского национального самоопределения на Армянской родине, должно быть достигнуто в порядке объединения Армянской национальности в определенную единицу. Армяне СССР Армянская ССР уже составляет часть армянской родины, где армянский народ имеет возможность добиться национального самоопределения. Соответственно, Советская Армения является современной политической, экономической, культурной и административной родиной армянского народа. Армянское население Ахалкалаки, Карабаха и количественно в меньшей степени Нахичевани также населяет разные части армянской родины. Однако, несмотря на это, эти районы вошли в состав неармянских советских республик (Ахалкалакский — в состав Грузинской ССР, а два других района — в состав Азербайджанской ССР). По этой причине в настоящее время они оторваны от основного течения армянской жизни Армянской ССР. За пределами Армянской ССР, Ахалкалаки, Карабаха и Нахичевани в советской диаспоре проживает около миллиона лиц армянского происхождения. Хотя некоторые из них пользуются определенными правами как меньшинства в некоторых местностях, они не принимают непосредственного участия в жизни и развитии Армянской ССР и подлежат постепенной ассимиляции. Разумно предположить, что со временем армяне советской диаспоры будут ассимилированы местным населением, если только они не решат переселиться на свою советскую армянскую родину. Следует отметить, что многие из армян, проживающих сейчас в Советской Армении и других частях СССР, также являются потомками беженцев, которые были вынуждены под угрозой уничтожения покинуть свои дома в «Западной Армении». Таким образом, многие из них до сих пор чувствуют привязанность к той части своей родины, которая в настоящее время находится в границах Турции. 38 Несоветская диаспора Еще более высокая доля армян за пределами СССР ведет свое происхождение от западной части армянской родины. Армяне в несоветской диаспоре оказались в самых разных условиях, которые сильно отличались от тех, что существовали в Советском Союзе. Первое поколение армян, бежавших от резни и геноцида, столкнулось лицом к лицу с расовой дискриминацией, социальной несправедливостью, культурными конфликтами, жестокой экономической эксплуатацией и зачастую даже физическим насилием. Со вторым и третьим поколениями в диаспоре произошли очень значительные изменения. Во-первых, существовала общая тенденция к достижению мелкобуржуазного статуса», в то время как расовая дискриминация по отношению к ним уменьшилась. Возможно, частично в результате их вновь обретенного комфорта в диаспоре усилилась и ускорилась естественная тенденция к ассимиляции. тенденция в той или иной степени затронула большинство армян диаспоры. Следовательно, хотя сегодня физическое существование и экономическая безопасность большинства армян диаспоры больше не ставится под сомнение», их культурная идентичность быстро испаряется. Процесс ассимиляции уже нанес большой ущерб, превратив многих армян диаспоры в иностранцев, имеющих армянское происхождение. Большинство армян диаспоры могут все еще сохранять некоторую степень субъективной привязанности к армянскому народу и родине, тем не менее, ассимиляция ежедневно превращает географический разрыв между диаспоральными общинами в социальный и культурный разрыв. Несмотря на все попытки традиционных институтов диаспоры сохранить армянство, процесс ассимиляции идет быстрыми темпами. Большинство армян диаспоры объективно привязаны к своей местности и интегрированы (или, по крайней мере, полуинтегрированы) в свои соответствующие, «принявшие» их, общества. Кроме того, в широком смысле армяне диаспоры независимы, а в некоторых местах просто изолированы друг от друга. Это относится и к отношениям между различными диаспорскими общинами, а также между диаспорой и Советской Арменией. Более того, отдельные лица и семьи внутри сообщества, как правило, изолированы от других членов сообщества, в значительной степени потому, что в диаспоре отсутствуют внутриобщинные экономические отношения. Вместо этого армяне диаспоры встраиваются в экономическое и классовое деление своих стран и обществ таким же образом, как местное неармянское население. В настоящее время значительное число лиц армянского происхождения, особенно в Северной и Южной Америке и Западной Европе, полностью привязаны к своим местным обществам. Это растущее число людей не должно считаться армянами ни в чем, кроме имени. С другой стороны, в диаспоре (особенно в Иране, Сирии и Ливане) есть значительное число людей, которые несмотря на то, что родились и выросли в диаспоре, все же субъективно более привязаны к армянской родине, чем к какой-либо другой родине. Между этими двумя «крайностями» находится, пожалуй, основная масса армян диаспоры, субъективно привязанных как к своей местности, так и к армянской родине. Они социально и культурно интегрированы в местные общества, но сохраняют некоторую эмоциональную привязанность к своему армянскому прошлому, а также некоторые фольклорные пережитки армянской культуры. В настоящее время субъективные изменения в диаспоре происходят в двух в целом противоположных направлениях: продолжающейся ассимиляции и прогрессирующей политизации в контексте армяно-освободительной борьбы. Первое является и было 39 очень доминирующим течением в диаспоре; однако последнее течение, хотя и представляет небольшое меньшинство армян диаспоры, является новым и имеет определенные перспективы на будущее. И всё же, из этих общих фактов можно сделать вывод, что существование армян диаспоры как армян невозможно в долгосрочной (а может быть, и в краткосрочной) перспективе. Кроме того, единственное течение в диаспоре, которое культурно, социально и политически динамично, а именно течение прогрессивной политизации также потерпит неудачу, если оно не приведет к возвращению армян диаспоры на армянскую родину. Только в пределах исторической армянской родины армянский народ может развить свою самобытную культуру и существовать как коллективная единица, как нация. Случай с армянами в Турции требует особого внимания. Армянский народ в настоящее время составляет одно из многих национальных меньшинств в Турции. Хотя в Турции осталось относительно немного армян (около 80 000), тем не менее они очень важны. Многие из этих армян проживают в Стамбуле, в то время как немногие до сих пор живут в той части исторической армянской родины, которая находится под контролем турецкого государства. Примечательно, однако, что они представляют единственную армянскую общину, оставшуюся в геополитической сфере нашего национального врага, шовинистического турецкого государства В соответствии с узко расистским определением «турецких национальных интересов» все нетурецкие народы и меньшинства в Турции подвергаются культурным лишениям и жестким ограничительным мерам. Как известно, эти меры нередко принимают форму физических репрессий: тюремного заключения, пыток и даже расстрелов. Однако армяне в Турции подвергаются исключительно жестким репрессиям. Очевидно, что турецкое правительство проводит кампанию не только по политическому контролю над армянской общиной, но и по насильственной интеграции армян в турецкую нацию путем лишения их культурной и национальной идентичности. Благодаря давней политике «тюркизации» армян в Турции запугивают и даже наказывают, если они пытаются развивать свою культуру или сохранять свою национальную идентичность. Как официальные лица Анкары называют курдов «горными турками», так и армян называют «турками-христианами». Шовинизм турецкого государства в сочетании с жесткой классовой эксплуатацией, присущей капиталистической системе Турции, делают турецкий режим одновременно и национальным врагом армянского народа в целом, и классовым врагом армянских рабочих в Турции и тех немногих неассимилированных крестьян, которые могут там остаться. По этой причине значительная часть армян в Турции заинтересована в установлении прогрессивного социалистического режима, который ликвидирует классовую эксплуатацию и гарантирует их национальные права. Подводя итог, нынешнее положение армянского народа можно в общих чертах охарактеризовать следующим образом: (1) Большая часть армянского народа проживает в СССР. Из них около 300 000 человек проживает в районах исторической армянской родины, примыкающих к границам Армянской ССР, но в настоящее время находящихся в административной юрисдикции Грузинской и Азербайджанской ССР, и около миллиона других живут в различных частях советской диаспоры. В Советской Армении сейчас строят большую демократию, что станет важным шагом в развитии национального самоопределения. Те, кто в Арцахе, борются за воссоединение с Советской Арменией, чтобы сделать возможным национальное самоопределение, в то время как очень немногие армяне, оставшиеся в Нахичевани, могут надеяться переждать, пока что-то не будет улажено. В Ахалкалаке культурное давление гораздо меньше, но воссоединение с Арменией все же необходимо, 40 чтобы повысить потенциал национального самоопределения населения. Как и в любой другой части диаспоры, так и в советской диаспоре армяне подвержены ассимиляции; (2) В несоветской диаспоре насчитывается около двух миллионов лиц армянского происхождения. Эти люди различаются в социальном и культурном отношении в зависимости от страны или региона, в котором они живут. Внутри каждой страны, региона или сообщества есть много различий между элементами армянского происхождения. В круг субъективных целей входят полностью ассимилированные лица (т.е. неармяне армянского происхождения), лица эффективно интегрированные в местные общества, но сохраняющие некоторую привязанность к армянской культуре (ассимилированные армяне — подавляющее большинство элементов диаспоры), и лица, которые еще более привязаны к армянской культуре и идее армянской родины, чем к каким-либо другим. Классовые позиции армян диаспоры варьируются от буржуазных, мелкобуржуазных и «профессиональных» до рабочих и люмпен-пролетариев. Заметно высокая доля армян диаспоры является представителями мелкой буржуазии «принимающих» стран. Во всех случаях эти классовые деления находятся в контексте каждой местной экономической системы. Никаких существенных межармянских или общеармянских классовых отношений не существует. Скорость ассимиляции зависит от социальных, культурных, экономических и политических факторов, присутствующих в каждой местности. Таким образом, во всей диаспоре на капиталистическом «Западе» существуют социокультурные противоречия, затрагивающие тех, кто еще не полностью ассимилирован в свои местные общества. Во многих случаях экономические и политические противоречия обостряют социокультурные противоречия. (3) В Турции проживает около 80 000 лиц армянского происхождения. Эти люди являются объектами различных форм репрессий, направленных на их насильственную «тюркизацию», а многие также подвергаются классовой эксплуатации. Таким образом, турецкий режим и правящий класс полностью противоречат субъективным и объективным интересам большинства армян Турции. Необходимые условия для разрешения национальных и экономических противоречий армянского народа Как показывает приведенный выше синопсис, любые решения существующих национальных и экономических противоречий, стоящих перед армянским народом, должны быть многогранными. Национальное самоопределение народа Советской Армении должно быть распространено на ту часть армянского народа, которая в настоящее время находится за пределами Советской Социалистической Республики. В долгосрочной перспективе социальные, экономические и политические конфликты, с которыми сталкивается этот народ, будут разрешены только путем обеспечения права на национальное самоопределение в рамках социалистической системы. Кроме того, для полноценного развития армянской нации необходимо предоставить всем армянам возможность интегрироваться в жизнь своей Родины как единому взаимодействующему и взаимозависимому национальному единству. 41 (А) Армянский народ в пределах СССР, но за пределами Армянской ССР (1) Армяне Ахалкалаки, Карабаха и Нахичевана: армяне этих трех регионов живут в пределах исторической армянской родины. Те, что в Ахалкалаке и Карабахе, составляют крупнейшие национальные образования в этих регионах. Таким образом, это армянское население и географические районы во всех отношениях готовы к интеграции в Армянскую ССР. В настоящее время лишь незначительное меньшинство населения Нахичевани составляют армяне; тем не менее, этот регион исторически является армянским. До вторжения турецкой армии на Кавказ и даже после передачи Нахичеванской АССР под административную юрисдикцию Баку там было армянское большинство. Нахичевань лишилась своего армянского большинства исключительно из-за дискриминационной шовинистической политики азербайджанской администрации региона. Более того, в окружении Армянской ССР. со всех сторон, кроме границ с Ираном и Турцией, Нахичевань географически связана с экономикой Советской Армении. Одни только местные демографические критерии не являются основанием для дальнейшего исключения Нахичевани из состава Армянской ССР. так как даже при включении Нахичевани в состав Советской Армении в республике в целом по-прежнему будет подавляющее армянское большинство. Через объединение Ахалкалаки, Карабаха и Нахичевани с Армянской ССР армяне, проживающие в этих трех районах, смогут непосредственно участвовать в общественной, культурной, экономической и политической жизни Армянской ССР. и основной поток армянской жизни. (2) Армянские элементы советской диаспоры: всех армян советской диаспоры, желающих жить в Армянской ССР следует поощрять к переезду туда. если они желают избежать ассимиляции, и для этого им должна быть оказана всяческая практическая помощь. Однако получение этих прав не должно наносить ущерб их праву на иммиграцию во все другие регионы нашей родины. (Б) Армянский народ в несоветской диаспоре Подавляющее большинство армян в несоветской диаспоре (а также многие в советской диаспоре и даже в Советской Армении) являются потомками армян, которые были изгнаны из частей своей родины в настоящее время в пределах Турции. Часто те из них, кто все еще привязан к своей родине и желает переехать туда, больше всего привязаны к той части армянской родины, которая в настоящее время находится в границах Турции. Эти армяне должны добиться права переселяться в такие регионы и пользоваться там национальным самоопределением. Только вернувшись на родину, они и их потомки смогут предотвратить ассимиляцию в диаспоре и жить в армянском национальном и культурном контексте. Кроме того, чтобы они стали неотъемлемой частью своей национальной жизни и не остались изолированными от русла армянской культурной жизни в Советской Армении, они должны иметь особые отношения с Советской Арменией (И по той же причине, если позволяют условия, районы, в которые они переселяются, должны быть реинтегрированы в Советскую Армению). В районах исторической армянской родины, остающихся за пределами Советской Армении, будущая государственная власть над этими районами должна предпринять все практические шаги для облегчения переселение армян диаспоры, желающих там жить. Вся необходимая инфраструктура (жилье, школы, медицинские учреждения, фабрики, 42 транспортные и коммуникационные пути и т. д.), а также финансовая и моральная поддержка, необходимая для обеспечения возможности иммиграции, должны быть предоставлены новыми государственными властями в этих районах Армении. Родина вне юрисдикции Советской Армении. Кроме того, необходимо установить социалистический строй, чтобы обеспечить социальную, культурную, экономическую и политическую безопасность всех жителей региона, в том числе и армян. (В) Армянский народ в Турции Те армяне, которые остаются в Турции, в большинстве своем также являются армянами диаспоры. Соответственно, им также должна быть предоставлена возможность осуществить свое право на национальное самоопределение. Переселяются ли они в Советскую Армению или в регионы армянской родины, в настоящее время находящиеся в пределах Турции, им должно быть гарантировано право интегрироваться в национальную жизнь всего армянского народа. Как и в случае с другими армянами диаспоры, политика интеграции армян Турции в жизнь армянской родины должна оставлять открытой возможность интеграции районов армянской родины, находящихся в настоящее время в Турции, в Армянскую ССР. Поскольку армянский народ живет в различных социальных, культурных, экономических и политических условиях, процесс достижения национального самоопределения неизбежно будет принимать различный характер в разных частях исторической армянской родины. Вместо того, чтобы предлагать одно единственное решение национальных проблем армянского народа, следует проводить ряд отдельных, но сходящихся и взаимно усиливающих друг друга процессов. Каждое прогрессивное движение в диаспоре должно признать сложность нашего положения. Соответственно, каждое местное движение должно четко определить свои долгосрочные цели и обязанности по отношению к каждой части нашего народа (в советской Армении, в советской диаспоре, в несоветской диаспоре, в Турции и т. д.), и каждого региона нашей Родины. Наши задачи по отношению к армянам в СССР (1) Хотя существуют условия, оправдывающие объединение Ахалкалаки, Карабахской и Нахичевани в состав Армянской ССР, эту задачу следует решать в консультации с жителями этих районов путем заключения договора между Армянской, Грузинской и Азербайджанской Советскими Социалистическими Республиками. Основополагающие принципы советской национальной политики теоретически выступают за пересмотр политической принадлежности этих регионов; однако на практике мы видели, что нынешняя конституция СССР не дает достаточного механизма для решения этих вопросов. Движение диаспоры, которое борется за самоопределение на территориях, ныне находящихся в Турции, обязано поддерживать народные инициативы наших соотечественников в СССР. (2) Мы признаем необходимость поощрять и облегчать переселение на армянскую родину всех членов советской диаспоры, желающих там жить. Несоветское диаспоральное движение должно поддерживать конструктивные инициативы советских граждан-армян. Однако следует признать, что все армяне в Советском Союзе, независимо от того, переселились они из диаспоры или нет, сохраняют за собой право переселиться в те части армянской родины, которые в настоящее время находятся в пределах Турции. 43 Наши соотечественники в Советском Союзе обязаны добиться этого признания со стороны своего правительства. Задача нашей патриотической освободительной силы в несоветской диаспоре состоит в том, чтобы бороться за самоопределение армян в тех частях нашей родины, которые в настоящее время находятся под контролем Анкары. Для этого мы должны мобилизовать несоветскую диаспору и армян в Турции, чтобы построить армянскую патриотическую освободительную борьбу. По мере развития борьбы у армян диаспоры в Советском Союзе могут открыться возможности для прямого или косвенного участия в нашем движении. Это, конечно, будет зависеть от решений и политики, проводимой внутри СССР. А пока наши собственные обязанности должны быть сосредоточены на несоветской диаспоре. (3) Хотя Армянская ССР является лишь частью нашей исторической родины. является современной родиной армянского народа. Армянская ССР как неотъемлемая часть СССР. как выигрывал, так и страдал в разное время и в разных областях. Если бы в течение последних семидесяти лет последовательно применялась правильная социалистическая политика, можно было бы добиться гораздо большего прогресса. Однако, несмотря на очень длинный список недостатков, в республике достигнут значительный прогресс. Сегодня Армянская С.С.Р. и его люди представляют собой центр и основу армянской культурной и общественной жизни во всем мире. По этой причине прямая или косвенная поддержка Советской Арменией нашей патриотической освободительной борьбы может иметь решающее значение для окончательного исхода борьбы. Во-первых, без согласия Армянской ССР никакое территориальное воссоединение в будущем невозможно. Даже если регионы родины армян, находящейся теперь в Турции, будут освобождены армянами диаспоры без малейшего участия Советской Армении, включение их в состав Армянской ССР в конечном итоге будет определяться решениями Армянской ССР. Кроме того, прямая или косвенная помощь со стороны Армянской С.С.Р. и его народ мог бы оказать большую помощь армянам диаспоры в их борьбе за национальное самоопределение. Кроме того, чем теснее связь между движением диаспоры и Армянской ССР, тем больше будет возможность высокоразвитых особых отношений, которые, в свою очередь, могут увеличить возможности для переселения диаспоры в «Западную Армению». Подводя итог, следует признать следующие моменты: (1) Армянская ССР представляет собой современное армянское государство, в котором Армянский народ пользуется самоопределением; (2) Армянская ССР в настоящее время является составной частью СССР (хотя взаимоотношения республик быстро меняются); (3) Социальные, культурные и экономические достижения Армянской ССР. составляют основу армянской культурной жизни во всем мире; (4) Возможные будущие инициативы Армянской ССР. может иметь решающее значение в исходе патриотической освободительной борьбы и определит, будут ли когдалибо включены армянские районы, входящие в состав Турции, в политические и административные границы Армянской ССР. Наше движение будет работать независимо от Армянской ССР. добиться армянского самоопределения в регионах нашей родины теперь уже в Турции. В то же время она будет проводить политику, облегчающую возможные советско-армянские инициативы в будущем. 44 Конечная цель Мы понимаем следующее: (а) ассимиляция в диаспоре неизбежна; б) многие представители диаспоры по-прежнему хотят сохранить свою армянскую культуру и жить в армянском национальном контексте; в) социальные и культурные различия между армянами диаспоры и доминирующими народами стран диаспоры приводят к ежедневным конфликтам для армян диаспоры; г) помимо разрешения субъективных жизненных конфликтов в диаспоре, переселение на социалистическую армянскую родину разрешило бы и объективные конфликты, которым подвержено значительное число армян диаспоры; e) все армяне диаспоры должны получить право переселиться на армянскую родину, откуда были насильственно изгнаны их предки и семьи; д) установление социалистического строя во всех частях остановило бы колониальную оккупацию этих районов, а также остановило бы там угнетение нетурецких народов, остановило бы там самые жестокие злоупотребления капиталистической эксплуатацией рабочих и мелких фермеров и положила бы конец провокационному военному присутствию НАТО на советской границе (присутствию, которое включает передовые системы доставки, способные нанести первый ядерный удар). С учетом этих моментов и с учетом уже сказанного наша цель национального самоопределения и единого армянского национального образования может быть сформулирована следующим образом: - Добровольное переселение всех армян диаспоры, желающих жить на своей родине в те части армянской родины, которые сейчас находятся в Турции; - Национальное самоопределение армянского народа в форме, определяемой присутствием нашего народа в районе вместе со всеми остальными народами региона; - Установление социалистического строя на освобожденных от господства нынешних турецких государств частях армянской родины; - Особые отношения между армянами диаспоры и армянами, родившимися в Турции, которые переселяются в части армянской родины, ныне находящиеся в Турции, с одной стороны, и Советской Армении, с другой; - По возможности включение в состав Армянской ССР тех районов армянской родины, где переселившиеся армяне составляют хотя бы относительное большинство (или там, где это позволяет согласие всего населения); - В районах, не вошедших в состав Армянской ССР, установление социалистической системы, гарантирующей экономическую, социальную, демократическую и политические права всех граждан. Для достижения этих целей мы считаем необходимым мобилизовать все имеющиеся людские и материальные ресурсы вокруг самых преданных патриотов. Не менее важно, чтобы армянская патриотическая освободительная борьба была интегрирована в общую борьбу демократических и социалистических сил против современного турецкого государства. Эта последняя задача потребует привлечения в наше движение в качестве полноправных и равноправных членов большого числа армян и неармян (все коренные народы армянской родины, проживающие в настоящее время в Турции). Кроме того, необходимо обеспечить практическую помощь для переселения армян диаспоры. И, наконец, не ожидая в будущем помощи от Армянской ССР, следует предпринять шаги, максимально расширяющие возможности такой помощи. Пока мы не достигнем нашей цели, необходимо приложить все усилия для защиты прав наших людей в их диаспоральных сообществах. 45 «Организационные вопросы диаспоры" от 6 июня 1986 г. впервые были опубликованы, базирующейся в Лондоне, группой "Кайтцер" в апреле 1987 г. В своем произведении «Самокритика» Монте упрекнул себя за то, что однажды подписался под «ошибочной идеей о том, что действительно необходимо для всех движений, групп и отдельных лиц в армянской диаспоре объединиться в одну организацию с одним политическим курсом». К моменту написания "Организационных вопросов диаспоры", Монте избавился от этой мысли. ГЛАВА III. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАСПОРЫ. С момента возрождения прогрессивных политических течений в диаспоре 21 год назад создание и организация пандиаспорального движения, способного бороться за право нашего народа жить на Родине, на практике оказалась очень сложной. Путем проб и ошибок, а также в ходе значительной идеологической эволюции мы стали лучше понимать некоторые основные принципы, которым необходимо следовать при выполнении такой задачи. В прошлом было сделано много обобщений, которые апеллировали к эмоциям, а не к реальным условиям. Наши теоретические ошибки усугублялись по мере того, как делались попытки основывать практическую работу на этих необоснованных обобщениях. Возьмем, к примеру, распространенное утверждение, что, поскольку мы все армяне, мы все мотивированы бороться за свое право жить на своей родине. Многих такая идея, возможно, удовлетворяла эмоционально, но в практическом плане она мешала нашему политическому и организационному развитию. Прибегая к подобным сентиментальным и эмоциональным обобщениям, мы лишили себя возможности видеть себя и диаспору такими, какие мы есть на самом деле. Сами того не осознавая, мы склонны игнорировать важные различия между общинами в диаспоре, такие как весьма разная степень ассимиляции. Кроме того, мы склонны упускать из виду важные различия внутри каждого сообщества, такие как разнообразие классовых интересов. В результате этих ошибок мы часто тратили много времени и энергии, пытаясь «революционизировать» членов того или иного сообщества, чей классовый статус или уровень ассимиляции делал очень маловероятным, что многие из них когда-либо могли быть мобилизованы вокруг революционных принципов, необходимых для армянской вооруженной борьбы. Поставив всех армян диаспоры на один уровень социальнополитического потенциала, мы не смогли отсеять пагубные и даже враждебные влияния внутри той или иной общины внутри диаспоры. Более того, мы не смогли воспользоваться тем реальным потенциалом, который существовал в этих общинах. Урок из этих ошибок должен быть уяснен: чтобы организовать себя в качестве настоящего авангарда и чтобы использовать все другие виды вторичного потенциала, нам необходимо разработать более прочную теоретическую основу для нашей политической практики. Попытка создать такую теоретическую базу попытке, возможно, хоть и благонамеренна, но тем не менее далека от цели. Ввиду этого огромное количество армян к концу 70-х годов начало применять другие обобщения, также неприменимые к диаспоре. Используя такие термины, как «армянская буржуазия», «армянская мелкая буржуазия», «армянский рабочий класс» и т.п., некоторые сторонники этого нового подхода считали свои взгляды «марксистскими». На деле эти «анализы» были карикатурой на научный социализм. Правда, стоит учесть, что не все было так плохо, так как по крайней мере было признание необходимости учитывать классовые интересы при оценке революционного потенциала диаспоры. Однако не было предпринято никаких значимых усилий, чтобы поместить классовый анализ в контекст каждого региона, страны или общины диаспоры. Вместо этого предполагалось, что классовые разделения проходят по всей длине одного гипотетического целого диаспоры. 46 Верно, что анализ классового состава и классовых интересов диаспоральных сообществ необходим для определения нашего общего революционного потенциала и правильных средств организации этого потенциала. Но такой анализ не должен исходить из общедиаспоральной отправной точки по той простой причине, что диаспора не составляет единой экономической целостности. Скорее, это совокупность по-разному определенных сообществ, существующих в самых разных условиях. Возможно, единственное, что объединяет все диаспоральные общины, это их армянское происхождение и их отчужденность от армянской родины. Буржуазное армянское население в Ливане, США или Аргентине никоим образом не определяет общую «армянскую буржуазию». Армяне, работающие по найму в Иране, Франции и Австралии, также не отражают «армянский рабочий класс» в целом. Контексты, в которых эти армяне живут, работают, эксплуатируются или подвергаются эксплуатации, слишком различны и слишком далеки друг от друга, чтобы смешивать таких людей с общими классами. Французский капиталист армянского происхождения эксплуатирует рабочих в пределах юрисдикции французского государства. Он платит заработную плату во франках, и ему приходится бороться с французскими профсоюзами. Точно так же армянин, работающий в Аргентине, получает зарплату в аргентинской валюте и, скорее всего, ему предстоит бороться с аргентинскими капиталистами. Сложности усугубляет тот факт, что в некоторых случаях армяне диаспоры, принадлежащие к одному и тому же классу в разных странах, могут иметь совершенно разные экономические интересы. Это особенно ясно, если сравнить «промежуточные классы» империалистических стран с классами так называемого «третьего мира». Многие мелкобуржуазные иранские армяне, например, заинтересованы в непосредственном участии в вооруженной борьбе против турецкого режима, в то время как большинство мелкобуржуазных армян в США вряд ли когда-либо покинет свои дома и магазины, чтобы взяться за оружие в Турции. Конечно, серьезное сопоставление классов в разных общинах потребовало бы гораздо более продолжительного разговора, не ограничивающегося их потенциальной активностью в нашей патриотическиосвободительной борьбе. Упрощенная категоризация «армянских классов» в диаспоре может еще более запутать из-за отсутствия прямых экономических отношений между этими классами. Отсутствуют отношения по типу эксплуататор-эксплуатируемый, например, между сирийско-армянским рабочим и канадско-армянским владельцем фабрики. И даже в контексте одной страны или общины мы обнаруживаем, что «армянских классов» не существует. За немногими исключениями, армянские рабочие наняты неармянскими начальниками, а армянские начальники нанимают в основном неармянских рабочих. И это общее замечание справедливо везде, за некоторыми исключениями, такими как некоторые принадлежащие армянам фабрики в Ливане, на которых занята значительная часть армянских рабочих, и другие более мелкие предприятия в различных общинах, принадлежащие армянам, на которых работают армянские рабочие. Таким образом, армянские рабочие составляют часть того или иного местного рабочего класса, а армянские лавочники могут быть причислены к представителям местного мелкобуржуазного класса. Все это не доказывает, что обсуждение классовых разделений и интересов не имеет отношения к анализу диаспоры. Напротив, систематический учет всех факторов, влияющих на наш народ, в том числе классовых, абсолютно необходим для эффективной мобилизации наших человеческих и материальных ресурсов, для воссоздания той или иной формы армянской национальной жизни на нашей исторической родине, ныне контролируемой турецким государством. Однако эти факторы следует изучать в соответствующих контекстах. В конце 1980-х нереально и ни в коем случае не полезно сваливать относительно независимые слои нашего населения в неопределенные 47 категории. Должен проводиться классовый анализ, но он должен проводиться отдельно от страны к стране, от сообщества к сообществу. Только после тщательного анализа мы можем начать понимать, где сходятся одни интересы и где другие конфликтуют, в более широком контексте диаспоры. Как многие отмечали, задача организации наших людей очень сложная. Следует избегать сентиментально привлекательных, но неточных обобщений прошлого. Хотя здесь нет места для полного анализа диаспоры, я изложу некоторые руководящие принципы такой работы. Прежде всего следует подчеркнуть, что нам (то есть ASALA-RM) следует подойти к этому вопросу с целью выдвижения инициативы диаспоры по формированию армянского вооруженного присутствия, способного участвовать в развивающейся революции внутри Турции. Конечно, эта задача будет очень и очень сложной. Тем не менее, мы считаем, что это наиболее стоящий вариант, реально доступный для нас. Многие армяне предпочитают возлагать все свои надежды на некое «международное решение». Другие надеются на интервенцию Советской Армении или СССР. Мы отказываемся пассивно сидеть и ждать, пока другие найдут для нас решение. Мы намерены сделать все возможное с тем потенциалом, который диаспора может собрать, ведь, фактически, такая инициатива диаспоры уже сейчас могла бы помочь создать условия, необходимые для будущей инициативы количественно и качественно более значительной части нашего народа в Советской Армении. Эта работа была начата много лет назад, и с нашим накопленным опытом мы будем продолжать с большей эффективностью в будущем. После того, что было сказано до сих пор, возникает вопрос: если диаспора сегодня так неоднородна, и если каждая община превратилась в относительно самостоятельную единицу, то насколько реалистично даже подумать об организации движения для нашей патриотической освободительной борьбы? Этот вопрос требует отдельных ответов на разных уровнях. АВАНГАРД Центральное значение для нашей будущей борьбы в Турции имеет подготовка военных сил, способных выполнять реальную работу на местах в восточной Анатолии. Без такой силы, какими бы динамичными все усилия диаспоры ни казались на локальном уровне, в конечном итоге они не окажут никакого конкретного эффекта на перераспределение сил внутри нашей исторической родины, где в настоящее время армян практически нет. Однако остается вопрос: кто составит ядро при создании вооруженных сил? Кто согласится пройти через огромные трудности, необходимые в нашем вооруженном сопротивлении внутри Турции? Очевидно, что ключевую роль нашей борьбы, скорее всего, сыграют те армяне, которые объективно мотивированы жить на социалистической армянской родине, т.е. те, для кого социалистическая родина представляет собой решение экономических, социальных, культурных и политических проблем, с которыми они сталкиваются ежедневно. Те, чьи нынешние условия жизни вынуждают искать новую жизнь в Армении, будут наиболее преданы нашей борьбе. Если рассматривать диаспору в целом, то можно выделить две важные общины, которые обеспечат основную массу таких высокомотивированных элементов. Это армянские общины в Турции и Иране. 48 Армяне Турции Армянская община Турции, насчитывающая около 80 000 человек, в значительной степени представляет собой диаспору, поскольку подавляющее большинство турецких армян проживает в Стамбуле, и очень немногие до сих пор проживают в некоторых областях армянской родины. Хотя это сообщество включает в себя свою долю коллаборационистов, в целом оно постоянно угнетается шовинистической государственной политикой. Эта политика направлена на полное уничтожение последних следов армянской культуры в Турции. Таким образом, наш исторический национальный враг, реакционный турецкий режим, по-прежнему несет ответственность за ежедневное культурное угнетение этого народа. В результате перед армянами в Турции стоят три альтернативы: насильственная ассимиляция, насильственная эмиграция или борьба за культурные и национальные права. Для немногих богатых армян в Турции экономические связи позволяют терпеть культурное угнетение. Однако это не относится к большинству армянского общества. Интенсивность экономической эксплуатации в Турции намного выше, чем в большинстве стран со значительными армянскими общинами диаспоры. Есть значительное число армянских рабочих, которые, как и их турецкие и курдские коллеги, погружаются все ниже и ниже в социальном положении. Благодаря этому повсюду возникли революционные рабочие организации. И, несмотря на тяжелые неудачи после государственного переворота в 1980 году, эти группы неуклонно восстанавливают утраченный импульс. Армянские рабочие, студенты и молодежь интегрировались в эти движения, как средство борьбы как за радикальные социально-экономические преобразования, так и за прекращение национального гнета. Об этом свидетельствуют возвышенные имена Гарбиса Алтыноглу, Орхана Бакира, Мурата Шахкала и других революционных деятелей. Их жертвы должны напомнить нам о том, что члены этой общины очень заинтересованы в борьбе внутри Турции за национальные права армян. Причина этого ясна: то же самое турецкое государство, которое отказывает нам во всех правах жить на нашей родине, напрямую эксплуатирует и притесняет оставшихся армян в Турции. А так как, кроме того, эти самые армяне лучше всего приспособлены к социальному, политическому, культурному и географическому контексту нашей будущей борьбы, совершенно необходимо, чтобы их вербовала армянская военизированная организация. Без вклада высокомотивированных и стратегически расположенных армян в Турции другие армяне диаспоры не смогут интегрироваться в борьбу в восточной Анатолии. Армяне Ирана Другой высоко мотивированной и стратегически расположенной армянской общиной является иранская (которая сейчас насчитывает около 150 000 армян). Во время режима шаха армянская культурная и политическая жизнь была ограничена. Однако, к сожалению, при нынешнем фундаменталистском религиозном режиме ситуация заметно не улучшилась. Сегодня армянская культура, язык и социальные ценности подвергаются нападкам со многих сторон. Таким образом, эта община, по-прежнему очень привязанная к армянской культуре, испытывает острую потребность в налаживании коллективной жизни на армянской родине. 49 Кроме того, экономические условия в Иране затрудняют физическое существование армянской общины. В настоящее время около 30% населения либо безработные, либо заняты неполный рабочий день. Другая большая часть состоит из рабочих, квалифицированных сотрудников и крестьян, занимающихся мелкими участками. Все эти люди по экономическим и культурным причинам мотивированы бороться за право жить на социалистической армянской родине. Кроме того, многие армяне, принадлежащие к иранской мелкой буржуазии, также заинтересованы в непосредственном участии в борьбе, поскольку в нынешней ситуации их положение очень шатко. Как в Турции, так и в Иране существуют необходимые объективные и субъективные условия для формирования военной организации. Кроме того, географическое положение этих двух общин, которые являются единственными в диаспоре, имеющими прямой доступ к армянской земле, контролируемой Турцией, делает их вербовку предварительным условием, без которого остальная часть диаспоры мало что могла бы сделать, чтобы утвердиться в качестве силы внутри Турции. Авангардной организации нужна революционная идеология, применимая к борьбе, и она должна быть способна применять эту идеологию на практике в географическом контексте борьбы. Поэтому авангардная организация диаспоры обязательно будет состоять большей частью из высокомотивированных турецких и иранских армян и базироваться в Турции и Иране. ДРУГИЕ ВЫСОКОМОТИВИРОВАННЫЕ СООБЩЕСТВА ДИАСПОРЫ На периферии Турции, но вне прямого географического контакта с армянской родиной, есть несколько других общин, которые могут предоставить значительное количество рекрутов для создания авангарда: Армяне Ливана Армянская община Ливана, насчитывающая около 150 000 членов, является еще одной общиной, которая очень привязана к армянской культуре и в целом выступает за воссоздание коллективного национального существования на своей земле. К сожалению, культурная активность и политическая эффективность этой общины снизились вследствие войны и связанной с ней массовой эмиграции. Тем не менее ливанскоармянская община по-прежнему является важным источником патриотической активности. Конечно, для некоторых членов общины «патриотическая деятельность» сводилась к фольклорным выражениям и сентиментализму. Но многие другие искренне мотивированы жить на нашей родине. Гражданская война также усилила решимость некоторых бороться за самоопределение армян на своей родине. Во-первых, это привело к обнищанию ливанско-армянских рабочих, в том числе значительной части квалифицированных рабочих и ремесленников. В то же время война загнала некоторых представителей промежуточных классов в ряды ливанского рабочего класса, в то время как представители мелкой буржуазии, особенно большое количество мелких лавочников, постоянно подвергались лишениям. Помимо человеческих жертв, в результате обстрелов был нанесен серьезный материальный ущерб; магазины были разграблены, инвентарь пропал. Армяне в Ливане подвергаются произвольным налогам, физическому преследованию и усиливающемуся давлению, чтобы они соответствовали неармянским социально-культурным стандартам. Помимо горстки спекулянтов, специализирующихся на ловле рыбы в мутной воде, сообщество погружено в широко распространенное чувство беспомощности. Это недомогание еще больше усугубляется тем фактом, что 50 опустошение общины только ускорилось с тех пор, как в Ливане, начиная с 1984 года, разразился углубляющийся экономический кризис. И, помимо всего прочего, перспективы мира в обозримом будущем туманны. По всем этим причинам можно считать, что армянские рабочие и некоторые мелкобуржуазные элементы в Ливане сильно заинтересованы в том, чтобы интегрироваться в авангард в Турции и Иране. Однако организация этой общины не может осуществляться в прямой связи с борьбой в Турции. Скорее, необходимо организовать местную прогрессивную силу, близкую к военизированной организации в политическом и идеологическом плане, но сохраняющую самостоятельность в своих действиях. Другими словами, необходимо создать местную «авангардную» организацию, основной обязанностью которой будет организация сообщества для защиты своих интересов на местах. Здесь «авангардный» характер движения будет носить локальный характер уже потому, что географическое положение Ливана делает невозможным прямое включение в патриотическую освободительную борьбу. Ливан может и должен служить очень важной материальнотехнической и политической базой; тем не менее, те высокомотивированные патриоты, которые хотят более непосредственно участвовать в борьбе, будут вынуждены переехать в центр деятельности, в Турцию и Иран. Организация, базирующаяся в Турции и Иране, может иметь представительное присутствие в Ливане, но она должна быть в первую очередь обязана местному прогрессивному движению мобилизовать весь возможный потенциал сообщества и защищать жизнь и местные интересы сообщества. Армяне Сирии Армянская община Сирии насчитывает от восьмидесяти до девяноста тысяч человек. Как и армяне в Иране и Ливане, члены этой общины по-прежнему привязаны к своему культурному наследию. Широко распространены патриотические чувства. По этим и другим причинам армянские рабочие, квалифицированные рабочие и мелкие фермеры, а также некоторые патриотически настроенные мелкобуржуазные элементы могли быть мобилизованы в ряды сопротивления в Турции. В целом сирийские армяне субъективно привязаны к армянской родине, и у большинства из них есть объективные причины бороться за свою родину. Как и в Ливане, в Сирии главной силой должно стать местное прогрессивное движение, ответственное за мобилизацию общества в защиту своих интересов. Это движение должно быть тесно связано с военным сообществом: оно должно побуждать к переходу в военное наступление высокомотивированных армян и должно организовать материальную и политическую поддержку борьбы в Турции. Армяне Ирака Армянская община Ирака, к сожалению, уже немногочисленна. Этот факт сказался на качестве культурной жизни общества. Тем не менее среди иракских армян наблюдается общая приверженность армянской культуре. В сочетании с объективными интересами рабочих и представителей других низших классов их культурная ориентация может указывать на возможность дальнейшей вербовки авангардом. Опять же, необходимо организовать местное движение для мобилизации всех возможных форм поддержки. 51 АРМЯНСКИЕ ОБЩИНЫ ДРУГИХ ЧАСТЕЙ ДИАСПОРЫ Большинство армян диаспоры в настоящее время проживает в странах за пределами Турции: в Западной Европе, Северной и Южной Америке, Австралии и некоторых частях Африки и Азии. Наибольшее количество армян диаспоры находится в США (где около 700 000 этнических армян) и Франции (где таких же около 300 000). Хотя у нас нет возможности рассматривать каждое из этих диаспоральных сообществ отдельно, в ближайшем будущем нам придется тщательно изучить каждое из них. Несмотря на их очевидные различия, эти сообщества на Западе имеют ряд общих характеристик, которые делают обоснованными некоторые обобщения: им труднее поддерживать активную культурную и политическую жизнь, и они более открыты для быстрой ассимиляции. Это верно даже при том, что некоторые из них в последнее время переживают культурный и патриотический подъем. Возможно, это возрождение отчасти является результатом вооруженной пропаганды последних десяти лет, а также деятельности прогрессивных политических течений в лице Армянского Национального движения (АНД) во Франции, группы «Кайзер» в Великобритании, группы «Зейтун» в Италии, бывшей группы «Azad Hay» в Канаде и группы «Сардарабад» в США. На протяжении многих лет эти сообщества стремились мобилизовать членов своих общин в поддержку нашей борьбы и, следовательно, против ассимиляции. Следует, однако, отметить, что возрождение в значительной степени также является результатом широкомасштабной эмиграции в течение нескольких десятилетий, истощившей довольно старые общины в Ливане, Иране, Турции, Сирии и даже Советской Армении. При анализе эмиграции армян зачастую не учитывается, что увеличение эмигрантов в диаспоре на Западе идет за счет миграции армян из диаспоры на Ближнем Востоке, которая имеет гораздо большую стратегическую ценность для нашей патриотической освободительной борьбой. Это, конечно, не означает, что патриотическое возрождение последних лет не вызвало какого-то нового интереса к решению стоящих перед нами проблем. Сейчас многие патриоты ждут следующего шага в развитии нашей борьбы, чтобы определить масштабы своего личного вклада. Между тем культурная ассимиляция, о которой я говорил ранее, постепенно превращает армян диаспоры в иностранцев армянского происхождения. Таким образом, на Западе мы видим яснее всего, что в диаспоре существуют две противоположные друг другу тенденции: патриотическая тенденция, приведшая к установлению локальных прогрессивных движений, и гораздо более сильная, восходящая тенденция к ассимиляции. Большая часть армян диаспоры интегрирована в местную мелкую буржуазию. Многие другие являются рабочими, чья заработная плата и социальное окружение привили им характерное мелкобуржуазное мышление. В отличие от мелкобуржуазных элементов в Турции, Иране, Ливане и Сирии, маловероятно, что значительное число мелкобуржуазных людей армянского происхождения на Западе когда-либо предпочтет покинуть свои места, чтобы напрямую интегрироваться в борьбу повстанцев в Турции и Иране. Их экономические интересы и социальная интеграция в большинстве случаев намного перевешивают их эмоциональную привязанность к нашей родине. Хотя никто, кроме горстки опытнейших и самых мотивированных, никогда не окажется на передовой военных действий, они могут и должны быть источником поддержки освободительного движения. Несмотря на то, что большинство из них никогда не покинут свои дома, предприятия или семьи, факт остается фактом: многие из них глубоко сочувствуют своим борющимся соотечественникам. Можно ожидать, что эта симпатия будет усиливаться по мере того, как авангард будет расширять свое присутствие в Турции. Задача местных прогрессивных движений, в координации с 52 военизированной организацией, мобилизовать и политизировать это сочувствие, направляя материальную, материально-техническую, политическую и моральную поддержку авангарду. Значение такой поддержки не следует недооценивать. Без него задача авангарда будет намного сложнее и мучительнее. Однако в этот момент мы должны проявлять осторожность. Именно одна организация должна вести борьбу. Он никогда не должен ставить под угрозу свою политическую и идеологическую независимость в пользу менее преданных сторонников, независимо от того, какую материальную помощь могут оказать последние. Ни в коем случае нельзя позволять отдаленным, менее мотивированным сторонникам диктовать решения тем, кто непосредственно участвует в борьбе. Буржуазная и мелкобуржуазная классовая ориентация людей первой категории, отсутствие у них целеустремленности, их политическая неопытность и крайняя удаленность от действительного центра деятельности, — все эти факторы лишают их ясной перспективы, необходимой для руководства боевой революционной организацией. Вернемся к нашему обзору расширенной диаспоры. Не следует забывать, что в диаспоре на «Западе» есть и высоко мотивированные патриоты. Среди них мы можем считать рабочих, безработную молодежь и политизированных студентов. Армянские рабочие и безработные, особенно наиболее уязвимые перед рецессией и массовыми увольнениями, сталкиваются с двумя разумными альтернативами решения своих экономических проблем: либо они могут интегрироваться в местные рабочие и социалистические движения, либо они могут участвовать в патриотическом освобождении Армении. бороться (или они могут выбрать и то, и другое). Сегодня экономически эксплуатируемые армяне склонны выбирать первый вариант. Однако во многом это может быть связано с тем, что еще не существует институциональной структуры, способной привлечь этих людей и интегрировать их в патриотически-освободительное движение. Пока наше движение не созреет до такой степени, что подобная структура станет полностью функциональной, многие потенциально преданные патриоты предпочтут бороться за свои местные интересы в рамках неармянских организаций. Это указывает на еще одну проблему: в диаспоре у нас есть определенные интересы и права, которые мы должны защищать, и одно из них — право на самоорганизацию в поддержку нашей борьбы. Политические движения, защищающие эти права, являются нашими естественными союзниками на местном уровне. Обязанностью прогрессивных армянских движений является объединение армян в такие движения для защиты наших местных интересов. Армяне не могут и дальше изолировать себя от местных конфликтов, отвечающих их интересам, тщетно надеясь на скорый конец диаспоры. Мы должны рассматривать работу над местными проблемами как возможность для дальнейшей организации и политизации прогрессивных элементов и представления нашей национальной борьбы неармянским прогрессивным движениям. Приспосабливая армянские движения к местной борьбе, наиболее мотивированные члены общины могут быть выявлены и введены в ряды патриотического освободительного движения, а наиболее воинственные из них, в свою очередь, могут быть интегрированы в борьбу на местах, как только это позволит ситуация в Турции и Иране. В каждой стране, где есть армянская община, должно быть организовано прогрессивное движение. Эти движения должны выступать в качестве локальных отрядов, защищая местные интересы, одновременно способствуя достижению долгосрочной цели патриотической освободительной борьбы. Они должны политизировать свои общины, мобилизовать всю возможную человеческую, материальную и политическую поддержку и установить отношения практической солидарности с неармянскими движениями (Если мы вспомним масштабы помощи, 53 оказанной народам Вьетнама, Сальвадора и Южной Африки прогрессивными силами империалистических стран, мы быстро оценим важность получения поддержки от иностранных держав). Но как эти локальные движения в диаспоре должны быть связаны друг с другом и как они должны быть связаны с созданием сопротивления в Турции и Иране? Ввиду несопоставимых условий, существующих в различных общинах диаспоры, и ввиду их географической изоляции друг от друга каждое местное движение должно вести свои повседневные дела в значительной степени независимо. Движение, базирующееся в Австралии и состоящее из проживающих там армян, например, находится в лучшем положении, чтобы точно оценить там ситуацию и действовать соответственно. По этой причине ни одно движение за пределами Австралии не должно иметь решающего голоса при принятии решений на местном уровне. При этом, конечно, различные местные движения должны сотрудничать, обмениваться опытом, вести политический диалог и даже делиться ресурсами. Но все это должно происходить в рамках довольно рыхлой структуры. Свободные отношения сотрудничества такого рода обеспечили бы гибкость и инициативу на местном уровне, при этом координируя усилия на стратегическом уровне для повышения эффективности. И опять же, ввиду разнообразия условий, складывающихся в диаспоре, естественно, что местные движения будут развиваться в разных ритмах и темпах. Помня об этом, следует допускать определенные политические разногласия между местными движениями. Самым важным моментом должны быть прямые связи каждого местного движения с авангардом в Турции и Иране. Действительно, поддержка повстанцев должна быть смыслом существования и руководящим принципом каждого местного движения. Каждый должен сделать все возможное, чтобы приспособиться к своему окружению, не ставя под угрозу эту цель. Для одних это может означать почти полное принятие политической линии авангарда, в то время как для других, по крайней мере на время, это может означать сплочение только вокруг самых основных принципов. Авангард в сотрудничестве с каждым местным движением всегда должен стремиться к максимальной эффективности. Например, он может попытаться перенаправить приоритеты в сборе средств, чтобы миллионы долларов, которые ежегодно тратятся на лоббистов в Конгрессе и пожертвования на предвыборные кампании уже богатым профессиональным политикам, могли быть перенаправлены на патриотическую освободительную борьбу. Промежуточные итоги Для ясности давайте еще раз повторим рассмотренные выше моменты. Борьба армянской диаспоры включает: (а) подготовку армянского революционного присутствия в регионах армянской родины, ныне в Турции; (б) возможное прифронтовое участие в революции там; и (в) обеспечение права армян жить на своей родине». Для подготовки к такой борьбе необходимо создать авангард в Турции и Иране. Наши соотечественники в этих двух странах уже наиболее мотивированы на непосредственное участие в борьбе. Более того, их стратегическое географическое положение делает это возможным. Все остальные общины диаспоры, будь то на периферии Турции или вдали от региона, должны ориентироваться в первую очередь на местные прогрессивные движения. Эти местные движения должны защищать интересы каждой общины, а также мобилизовывать человеческую, материальную и политическую поддержку авангарда. Сотрудничая друг с другом, местные движения должны придавать первостепенное значение двусторонним отношениям с центром сопротивления. 54 Следующее письмо было адресовано одному из товарищей Монте, вероятно, в Англии. Письмо, отправленное Мелконяном из тюрьмы Фреснес 2 декабря 1986 года. ПРИЛОЖЕНИЕ К «ОРГАНИЗАЦИОННЫМ ВОПРОСАМ» Дорогой друг, позвольте мне расширить мою статью «Организационные вопросы диаспоры». Я хотел бы поместить эту и другие статьи, написанные в тюрьме, в надлежащий контекст. Сегодня много говорят о необходимости диалога по национальному вопросу. Если этот совет всегда хорошо принимается, то он особенно спасителен и необходим для нас в данный конкретный исторический момент. На сегодняшний день написано много интересного о нашем прошлом опыте, о применении политической теории к армянской борьбе, возможных направлениях на будущее и так далее. Почти все написанное способствовало развитию нашего мышления; тем не менее, мы еще не приступили к изучению нашей ситуации с той степенью подробности, которая требуется. Без хорошего владения соответствующими фактами наш анализ не может продвинуться дальше общих эссе, которые могут вести нас как в правильном, так и в неверном направлениях. Наше положение крайне сложное, и наша задача усложняется еще и тем, что ввиду нашей географической рассеянности в диаспоре одному человеку или группе выполнить ее практически невозможно. Таким образом, если теоретическая разработка современного положения армянского народа* должна быть успешно предпринята, она должна быть рассмотрена более чем на одном уровне и подходить к ней действительно коллективно. Нам нужно сопоставить подробные отчеты о каждой диаспоре и о Советской Армении; нам нужно подробно изучить отношения между Советской Социалистической Республикой и диаспорой; нам нужно серьезно исследовать внешнюю политику Советского Союза по отношению к Турции; нам необходимо глубоко изучить ситуацию в Турции и во всех частях курдской родины; и нам необходимо интегрировать это исследование в более масштабный региональный анализ. К сожалению, моя статья «Организационные вопросы диаспоры» далеко не соответствовала этим требованиям. Ближе к началу этой статьи я предупредил, что то, что последует, следует рассматривать только как наиболее общий и предварительный набросок будущего развития. Я хотел бы еще раз подчеркнуть это. Когда я писал эту статью, у меня не было доступа к подробной информации, необходимой для окончательного высказывания по этому вопросу. У меня не было под рукой точных статистических данных о процентном соотношении армянской общины в Турции, о рабочем классе, ремесленниках и крупной буржуазии, и мне не хватало подробных и достоверных данных о классовом составе других общин. Я знаком с несколькими ключевыми общинами диаспоры; Я изучал эти общины, насколько мог в данных обстоятельствах, и в течение нескольких лет пытался оценить потенциальную ценность каждой общины для нашей борьбы. Так что я достаточно уверен в своих предложениях в их общих чертах. Тем не менее, необходимо провести гораздо больше исследований, прежде чем прийти к более твердым и подробным выводам. До моего последнего ареста некоторые из нас только начали систематическое и серьезное изучение, в котором мы нуждались. Я составил план тем для исследования, и мы запросили исправления и дополнения. Затем мы распределили работу и начали составлять библиографии. Хотя это исследование было прервано моим арестом МВД Франции, я надеялся продолжить его в тюрьме. Однако тюремные условия и ограничения на материалы для чтения настолько ограничены, что я могу сделать немногим больше того, чего хотел избежать, а именно продолжать писать довольно абстрактные анализы. 55 То, что я пишу из тюрьмы, в основном является синопсисом того, что, как я убежден, в целом верно. Я хочу поделиться этими наблюдениями, потому что считаю, что люди со стороны должны опираться на уроки других. Какими бы поверхностными ни были мои замечания, я считаю, что они были точными. Однако, оставленные такими, как они есть, эти наблюдения совершенно неадекватны. Я написал о конкретных общинах диаспоры, потому что мы не можем далеко уйти в рассмотрении нашего национального вопроса без обсуждения диаспоры. Однако мы не сможем обсуждать диаспору до тех пор, пока не проанализируем подробно каждое ключевое диаспоральное сообщество. Все это сложно и долго, конечно, но пора уже взяться за это. Имея в виду это предостережение, я хотел бы поднять некоторые вопросы, которые вы подняли в ответ на статью «Организационные вопросы». Вы возражаете против моего мнения, что менее мотивированным сторонникам борьбы нельзя позволять влиять на политические решения тех, кто непосредственно участвует в борьбе. Вы говорите, что этот совет ничем не отличается от прежних односторонних и диктаторских отношений между ASALA и Народными движениями, от которых ожидалось, что последние будут автоматически и беспрекословно выполнять любые директивы, исходящие сверху. Вы говорите, что защита моей позиции показывает, что «опыт последних трех-четырех лет ничему не научил». К сожалению, опыт, пережитый Народными движениями во время диктатуры руководителя ASALA «Агопа Акопяна», привел многих товарищей к безоговорочному осуждению любых призывов к формированию авангардной организации. Эта антипатия понятна тем, кто никогда не знал истинной ситуации в ASALA, и, тем не менее, это неправильно. Отождествляя идею авангарда вообще с группой во власти одного аполитичного человека, страдающего манией величия, вы рискуете упустить важный момент: армянские авангардные силы, силы с четкой политической линией и твердым ядром преданных своему делу кадров необходимы из-за географического контекста нашей борьбы. Прежде чем говорить об этом последнем пункте, следует, однако, сказать несколько слов об опасности злоупотребления властью со стороны руководства авангарда. Я не буду здесь вдаваться в подробности, так как случай ASALA подробно обсуждался в «ASALA: The Reality». Эти источники должны дать вам приблизительное представление о внутренней ситуации в ASALA. Если и можно сделать какой-либо вывод из дела руководства «Агопяна», так это то, что ASALA никогда не была авангардной организацией, при рассмотрении ее деятельности с любого угла. Однако можно возразить, что внутри других групп, которые были настоящими авангардными организациями, злоупотребляли властью. Многое можно и нужно было бы сказать по этому поводу, но позвольте мне ограничиться следующими замечаниями. Есть искренние, честные патриоты, которые никогда не повторят произвольную, элитарную и жестокую политику «Агопяна». Многие из нас на горьком опыте убедились, что нет коротких путей к созданию боевой организации, способной вести действия и в конечном итоге победить в затяжной освободительной борьбе. Эта задача требует большего, чем просто включение положений в организационные правила, хотя это, конечно, необходимо. Должны быть механизмы, гарантирующие подотчетность, ограниченный срок полномочий и положения о немедленном отзыве, дисциплинарные процедуры и механизмы конструктивной критики, надзора и рассмотрения жалоб. Более того, единственный способ официально санкционировать эти механизмы — это обсудить, сформулировать и принять путем демократического голосования и институционализировать как часть базовой структуры организации. 56 Но опыт революционных организаций и политических партий, как армянских, так и неармянских, показал, что одних этих положений еще недостаточно. Частью работы по созданию организации, которая действительно может выполнять роль авангарда, является создание из себя новых, революционных субъектов, практикующих то, что можно было бы назвать, за неимением лучшего термина, демократической культурой. Помимо организационных правил и процедур и лежащих в их основе, кадры и рядовые сотрудники должны коллективно привить себе глубокую и неизменную приверженность коллективному принятию решений и законности. Все это может показаться пустым, если воспринимать это с поверхностноморалистической точки зрения. Однако соблюдение демократической культуры — это не просто то, что мы можем выбрать, если, помимо того, что мы хотим «революции», мы также хотим быть «демократами». Наличие или отсутствие в организации демократической культуры и подобающего подхода к работе действительно отличали многие победившие рабочие организации и освободительные движения от других, которые терпели неудачу или уничтожались. Действительно, самым тираническим узурпаторам народной власти в этом столетии пришлось подавить зарождающуюся эгалитарную и демократическую культуру революционных движений, над которыми они пытались доминировать, и им пришлось нарушать партийные правила бывших революционных организаций. Иногда им временно удавалось доминировать в этих организациях, но ценой больших потерь и перед лицом решительной демократической оппозиции. В других случаях они терпели поражение от народных сил как внутри партии, так и вне ее. Наша работа состоит в том, чтобы гарантировать, что популярные, демократические ценности так упорно придерживаются и пользуются таким уважением, что демократическая структура организации — и, в более широком смысле, сама преемственность самой организации — защищается каждым из ее членов на любом положении. Это, по сути, идеологическая задача. И поскольку в наших интересах последовательно распространять правду, эта и любая другая идеологическая ответственность, которую мы несем по отношению к нашему народу, по существу является задачей образования. Более того, поскольку демократическая организация может заслужить свой статус авангардной организации только при согласии и участии большого числа избирателей, задача создания новой демократической культуры по существу является задачей самообразования. Пусть никто не преуменьшает трудности этого предприятия, особенно для народа, веками находившегося под властью султанов, беев и царей. Оборотной стороной преувеличенного индивидуализма, столь очевидного у некоторых армян, является наша готовность бездумно подчиняться авторитету. В то же время, однако, никто не должен преуменьшать важность этой задачи. На практике это означает, что мы должны очень серьезно относиться к образовательной функции организации и каждого из ее членов, как того, что Антонио Грамши называл «органическими интеллектуалами». Мы обсуждали взрыв в Орли в книге «ASALA: The Reality». В 1983 г. не произошло было бы этой бомбардировки, не было бы и терактов смертников в аэропорту Анкары или на стамбульском базаре, если бы внутри организации велось обсуждение действий со всеми ее членами и воспринималась критика. В ASALA не было дискуссий, подотчетности или коллективного руководства. Таким образом, тип авангардной организации, который я описал, вовсе не предполагает повторения ошибок прошлого, а кажется мне единственным реальным способом сблизить разбросанные в настоящее время прогрессивные группировки в диаспоре в рамках борьбы за наши национальные права на нашей родине. 57 Конечно, формирование авангардной партии в этом направлении не гарантирует отсутствия ошибок. В ходе долгой и упорной борьбы будут ошибки. Однако я считаю, что лучшей гарантией от повторения худших ошибок будет практика критики и самокритики в контексте демократической организационной структуры, которую я предложил. Чтобы получить представление о нашем подходе к критике и самокритике, я снова отсылаю вас к «Критике армянских вооруженных действий» с начала 1970-х по 1983 год. Несколько пояснений относительно моей позиции о том, что менее мотивированные сторонники авангарда не должны напрямую определять политику и политическую линию авангарда: эта позиция не должна толковаться как означающая, что авангард должен игнорировать или автоматически отвергать любые и все предложения местных движений. в диаспоре. Последние, безусловно, должны критиковать действия и политику, которые они считают неправильными. Критика со стороны сторонников из диаспоры может оказаться полезной для получения иного взгляда на политику. Средством такой критики мог быть прямой диалог с авангардом или конструктивная критика в публикациях местных движений. Эта критика должна обсуждаться членами авангарда, и если среди членов достаточно поддержки для проведения референдума по рассматриваемой политике или действию, то так тому и быть. Таким образом, местные движения могли бы косвенно влиять на политику авангарда, если бы их критика была обоснованной, а предложения — здравыми. Как «инсайдер» ASALA, я должен также прокомментировать Ваше заявление со ссылкой на натянутые отношения между ASALA и Народными движениями, что «...осталось непонимание с обеих сторон в отношении друг друга». На самом деле недоразумения происходили только со стороны народных движений (т.е. локальных организаций). «Акопян» цинично вводил в заблуждение народные движения, злоупотреблял их доверием и пытался сделать их своими марионетками. Между тем, у искренних патриотов внутри ASALA тоже не было никакого недопонимания, было четкое осознание. Мы видели, что происходит, и поняли, что настоящая проблема была внутри ASALA. Мы намеревались искоренить источник этой проблемы, чтобы решить многие другие проблемы, включая отношения с народными движениями. Однако было ужасно жаль, что нам не удалось двигаться быстрее и решительнее. По этой причине мы сами во многом виноваты в той паранойе, которую вы развили. Тем не менее, уверяю вас, что эта паранойя необоснованна. У меня сложилось впечатление, что авангард не смог бы диктовать политику местным движениям, даже если бы захотел, и существует почти единодушное мнение, что ему не следует пытаться это делать. Как я отмечал в своей статье об организационных вопросах, теперь ясно, что местные прогрессивные движения должны пользоваться гораздо большей независимостью от военизированной организации, особенно при отношении к своим местным делам. Причины этого не за горами: во-первых, семь десятилетий диаспоры привели к тому, что диаспоральные сообщества заметно разнородны. Поэтому следует ожидать, что местные движения будут в лучшем положении, чтобы знать и защищать местные интересы наших общин, сотрудничать друг с другом в различных областях, поддерживать здоровые отношения с Советской Арменией и мобилизовать поддержку для нашей борьбы. Более того, прямой контроль авангарда над обширными местными движениями не мог не быть опасным, в лучшем случае бессистемным, громоздким и бессмысленным. Авангард будет нуждаться в значительной поддержке со стороны местных прогрессивных движений, особенно когда он будет вести борьбу в Турции. Это потребует тесного сотрудничества между авангардом и местными прогрессивными движениями. Если сами движения определяют смысл своего существования как борьбу за национальные права армян в тех частях нашей родины, которые сейчас находятся в Турции, то можно ожидать, что они поддержат авангард, географически расположенный 58 для ведения этой борьбы. Такая поддержка может включать в себя подготовку патриотов, которые просят перейти из местных движений, чтобы присоединиться к боевому авангарду в Турции. Чем сильнее станет боевой авангард, тем больше местные движения смогут оправдать свое существование и укрепиться. В то же время, чем больше будут расширяться местные движения, тем большую поддержку они смогут оказать борьбе. В течение последних лет вооруженной пропаганды все больше и больше наших слабо мотивированных соотечественников стали поддерживать борьбу различными способами, включая участие в демонстрациях, оказание материально-технической поддержки, агитацию и пропаганду, юридическую поддержку политзаключенные, прогрессивная культурная работа и т.д. Сегодня вооруженная пропаганда в диаспоре уже не имеет прежнего динамического воздействия. Люди ждут более продвинутого шага в борьбе. В эти «тяжелые времена» следует ожидать, что наши менее мотивированные соотечественники не будут продолжать посещать собрания местных прогрессивных движений, а основная работа снова ложится на плечи нескольких преданных товарищей. Однако с развитием реальной вооруженной борьбы в Турции нынешняя пустота, оставленная прекращением вооруженной пропаганды, будет более чем заполнена. Работа боевого авангарда, необходимая для достижения наших национальных прав, является в то же время средством обеспечения поддержки этой работы. Теперь я хотел бы вернуться к вопросу о географическом контексте борьбы авангарда. Как известно, нет авангарда без практического применения политической линии на стыке с противником. Наш главный враг — это нынешнее турецкое государство и, в частности, его репрессивный военный и бюрократический аппарат. Линия фронта противостояния с этим врагом может находиться только в пределах границ самого турецкого государства. Логично было бы тогда предположить, что практическое применение политического курса, призывающего к армянской борьбе против этого врага, может быть осуществлено только путем военной пропаганды в регионе. А это значит, что боевой авангард должен закрепиться и в Турции, и в той части Ирана, которая граничит с нашей исторической родиной. Соответственно, силы вне этого региона просто не могут играть военную роль. Мы должны понять и принять последствия этого факта. Когда вы говорите о том, что опыт последних трех или четырех лет ничему не научил, я должен был бы ответить, что именно этот опыт, опыт последних одиннадцати лет или около того, научил нас тому, что (а) диаспора неоднородна; (б) наша борьба никогда не продвинется далеко без военного присутствия в Турции; (в) это присутствие должно принимать форму боевого лагеря, и (г) авангард не должен пытаться диктовать решения сторонникам в диаспоре. Вы, очевидно, сами приняли эти уроки близко к сердцу, судя по вашему замечанию, что: «Часто мы слышали довод о том, что не должно быть разделения между военной и политической сторонами революционной организации. Это было бы верно и в отношении армянский случай, если в нем участвовало местное население на данной территории, борющееся за освобождение. Но это не армянский случай». Фактически в авангарде Турции и Ирана не должно быть разделения между политической и военной сферами. С другой стороны, за пределами этого региона местные прогрессивные движения, как правило, не будут иметь военного измерения (за исключением особых случаев, таких как Ливан, где защита армянской общины в значительной степени зависит от существования ее собственной милиции). Из-за своей географической удаленности от поля битвы местные прогрессивные движения в диаспоре буквально не смогут принимать решения за авангард. Существует ряд непреодолимых возражений против такой договоренности. Упомянем только одно: их информация о событиях на местах не может не поступать из медленных, неадекватных, 59 спорадических и скомпрометированных источников. Одного этого примера должно быть достаточно, чтобы показать, что, позволив членам движений отдаленной диаспоры напрямую определять политику, мы в одностороннем порядке нанесем ущерб нашим бойцам на местах. Повторяю: авангард должен запрашивать мнения и советы местных движений. Кроме того, следует поощрять наиболее преданных товарищей из всей диаспоры переселяться в район непосредственной военной борьбы, вступать там в авангард. Однако окончательные решения должны быть оставлены тем, кто непосредственно участвует на местах. Несколько слов о полицейском подавлении народных движений. Во-первых, можно ожидать, что предлоги для таких репрессий несколько уменьшатся, поскольку мы сосредоточимся на вооруженной борьбе в границах Турции. Кроме того, независимость авангарда от местных движений сделает полицейские репрессии за пределами региона слишком несущественны для нашей борьбы. Слишком много армянских общин в слишком многих странах, чтобы полицейские репрессии в какой-либо одной стране могли эффективно сократить поддержку. Авангард не станет напрямую провоцировать такие репрессии; тем не менее, мы можем быть уверены, что полицейский надзор, аресты и преследования будут продолжаться в странах, правительства которых выступают против революции в Турции. Каждому местному движению придется с этим справиться. Что касается секретности вооруженных сил в Иране и Турции, да, конечно, она должна оставаться секретной, особенно сейчас. Однако со временем это может и изменится. Ввиду нынешних политических условий наш относительно большой революционный потенциал в Иране остается очень ограниченным в своих действиях. Это, однако, может быстро измениться в зависимости от будущих событий в этой стране. Между 1979 и 1982 годами мы переживали динамичное расширение нашего влияния в Иране. Это расширение может быть повторено, превзойдено и закреплено в будущем, в зависимости от ряда обстоятельств (некоторые из которых не зависят от нас). Здесь мы сталкиваемся с другим фактором: наша борьба очень сильно связана с политическими событиями на периферии Турции. Тем не менее, альтернативой участию в борьбе в Турции является дискредитировавшая себя политика возложения всех надежд на какое-то благожелательное международное «решение» нашей проблемы. И это вообще не альтернатива. Чтобы подготовить почву для боевых сил, мы должны организоваться в Турции и Иране. Вы спрашиваете, можем ли мы «честно ожидать, что армяне из Стамбула примут участие в создании отрядов, учитывая нынешнее состояние Турции?» На это я должен был бы ответить, что некоторые армяне в Турции уже присоединились к турецким революционным организациям (некоторые из них даже были членами-основателями), пытаясь решить стоящие перед ними проблемы. Путем обращения к целеустремленным армянам из Турции и организации их в координации с нашими соотечественниками из Ирана, и в унисон с активизацией усилий по улучшению отношений с турецкими и курдскими организациями - делая все это, я думаю, мы можем честно рассчитывать, по крайней мере, на начало долгий процесс подготовки партизанской войны в Турции. Ближе к концу этого письма я скажу несколько слов по связанному с этим вопросу военного присутствия в Турции. Однако перед этим я попытаюсь ответить на некоторые дополнительные вопросы, которые вы подняли. Вы желаете, чтобы предлагаемые отношения между авангардом и местными «народными движениями» были дополнительно разъяснены. К сожалению, я не могу выйти за рамки того, что уже изложил, потому что еще слишком рано, чтобы быть в состоянии сказать. Это станет ясно по мере нашего развития. Что я могу сказать сейчас, так это то, что универсальной четкой формулы отношений никогда не будет. Они неизбежно будут зависеть от характера каждой диаспоры и от политической зрелости 60 каждого прогрессивного движения. Например, авангардная организация, вероятно, будет иметь особые отношения в Ливане и, возможно, также в Сирии из-за важности этих общин для нашей вооруженной борьбы в Турции. В качестве отрицательного примера упомяну пару антиимпериалистических групп поддержки, которые, хотя и занимаются благотворной работой, не очень подходят для нас в качестве образцов. Я имею в виду NorAid и Комитет Солидарности с Народом Сальвадора (C.I.S.P.E.S.) в Северной Америке. Обе эти организации мобилизуют материальную, политическую и моральную помощь для справедливой борьбы. Но наши местные движения должны сделать больше. Например, они должны быть более тесно связаны с нашей борьбой (при сохранении своей относительной автономии), и они должны защищать интересы каждой общины на местах. В этих и других отношениях они должны иметь большее разнообразие институциональных функций и более широкую ответственность, чем движения солидарности, с которыми я знаком. Вы заявляете о необходимости «сначала укрепить наши местные структуры и ресурсы, прежде чем говорить о каких-либо связях с какой-то абстрактной авангардной силой». Я не совсем согласен с таким подходом. По моему мнению, авангард не должен ждать, пока движения поддержки организуются, а местные движения не должны ждать директивы авангарда для организации. Каждый должен делать все возможное там, где он сейчас. Мы не должны ждать, пока другие люди проявят инициативу вместо нас, но в целом мы должны отдавать приоритет созданию авангарда. Сегодня, прямо сейчас, авангардная сила в зачаточном состоянии нуждается в помощи в следующих двух областях: вклад в исследования, необходимые для составления нашего политического манифеста; и финансовая помощь. Трудно переоценить важность первой из этих двух областей помощи. Подготовка манифеста — большая задача, имеющая решающее значение для будущего. Я считаю, что нам нужно нечто большее, чем просто «первоначальные обсуждения политической программы», как вы выразились. Нужны глубокие исследования всех сторон нашей борьбы и четкий, научно строгий синтез результатов этих исследований. Это, конечно, включает все темы, касающиеся Турции, как вы упомянули. Как вы отметили, в диаспоре очень важно «более широкое культурное самовыражение в духе воинственности». Одной из задач местных движений является развитие общественной жизни в сфере культуры. Следует ожидать, что способ, которым это осуществляется, будет варьироваться от сообщества к сообществу. В Соединенных Штатах и Канаде, например, культурные мероприятия, возможно, придется проводить в основном на неармянских языках. В этом нет ничего страшного. Мы должны начать там, где мы есть. Все формы культурного самовыражения должны поощряться. Даже кажущееся аполитичным стихотворение, песня или видеозапись иногда могут иметь мощный политизирующий эффект. Главное – собрать аудиторию и вовлечь людей. Что касается наших целей, вы написали: «Право на возвращение, да! Но требование большего в настоящее время только разожжет пламя между армянами и турками». В этом отношении «Вопрос о стратегии», каким бы рудиментарным он ни был, может быть уместным и наводящим на размышления. Я хотел бы только добавить здесь, что, возможно, нам следует меньше беспокоиться о разжигании националистического пламени и больше об объективной оценке нашей ситуации. Я, например, полностью согласен с вашим предложением уделять меньше внимания личностям и больше внимания политическим принципам. Прежде чем закончить, я должен хотя бы отметить еще один момент, который вы привели ранее. Вы хотели бы получить представление о том, как армянские силы могут бороться на северо-востоке Турции, когда там в настоящее время нет армянского 61 населения. Это, безусловно, серьезный и трудный вопрос, и следует откровенно признать, что никто еще не может дать удовлетворительного ответа. Само собой разумеется, что слишком преждевременно предсказывать размер и расположение таких сил, и невозможно определить шаги, необходимые для развертывания боевых сил на местах, с какой-либо определенностью, кроме нескольких общих идей. Тем не менее можно было бы указать возможности на основе уроков, извлеченных из нескольких источников: (1) На первых этапах вооруженной борьбы армянское участие будет минимальным и, возможно, будет ограничено силами, состоящими из смешанных армянских и местных неармянских боевиков. Относительно небольшое количество армянских боевиков может проникнуть в этот район любым из нескольких способов, и материально-техническое обеспечение может быть обеспечено по тем же каналам; (2) Сезонная партизанская деятельность будет проводиться до тех пор, пока не станет возможным установить постоянное вооруженное присутствие; (3) Будут введены первые преимущественно армянские оперативные группы, специализироваться на хирургической тактике «экзартикуляции»; (4) Рабочие отношения будут установлены и расширены с максимально возможным количеством военных организаций на местах. Эти отношения не исключали членства в рамках организации Революционного фронта; (5) В случае необходимости сосредоточение сил и развертывание военные действия будут приостановлены до тех пор, пока общий баланс сил в определенных областях, имеющих особое стратегическое значение, позволяет установить там присутствие; (6) Первоначально наше поле деятельности будет ограничено небольшим географическим область; (7) Будет понятно, что наша авангардная организация будет армянской в понимании “Haygagan”, а не в смысле “Hay”: мы должны быть армянами в смысле, относящемся к армянской родине или народу. Это означает, что мы должны принять в члены не только всех армян, готовых сражаться на земле, но и курдов, турок и других, которые принимают наш политический курс; (8) Наши вооруженные действия будут рассматриваться как свидетельство армянского присутствия на земле и армянского вклада в большую революцию в Турции. Наши силы будут содействовать всякой возможной инициативе Советской Армении, в то же время воздерживаясь от упования на такую возможность, которая может как реализоваться, так и нет. Каждый из этих пунктов, безусловно, требует значительного расширения, но давайте просто добавим несколько слов в отношении последних двух пунктов: во-первых, мы не должны забывать, что мы будем бороться за право нашего народа жить на своей родине, и даже если мы добьемся этого права, мы будем жить бок о бок с нынешними жителями региона. Этих жителей угнетает наш общий враг. Как минимум цель нашей борьбы должна быть направлена на установление народной формы государственной власти на родине — такой формы государственной власти, которая позволит всем нам пользоваться нашими демократическими, экономическими, политическими и национально-культурными правами. Если мы это поймем, то нетрудно понять, что в принципе наши ряды должны быть открыты для всех, кто готов бороться за освобождение именно этого района, в рамках нашей политической линии. Может показаться невероятным, что к нам присоединится много неармян, но в принципе мы должны принять желающих. Кроме того, любое расширение наших рядов может помочь решить проблему человеческого ресурса. 62 Во-вторых, мы должны понимать, что подавляющее большинство нашего народа (не менее двух третей всех армян) проживает в Советском Союзе, и что советские армяне вполне могут однажды проявить ту или иную инициативу в отношении к борьбе нашего народа, даже если сегодня такая перспектива кажется маловероятной. Любая такая инициатива вполне может изменить баланс сил в какой-то момент нашей борьбы и открыть новые возможности для разрешения ситуации Лично я не настроен оптимистично по последнему пункту. С другой стороны, весьма вероятно, что рано или поздно силы НАТО будут вытеснены из этого региона. Кроме того, возможность образования в конечном итоге курдского государства также повышает вероятность изменения границы Турции с СССР в целом и с Советской Арменией в частности. На эту тему можно еще многое сказать, но здесь не место об этом говорить. Наконец, несколько слов о «поддержке масс». Здесь следует упомянуть четыре момента: (1) часть диаспоры может поддерживать нашу борьбу, не состоя в военных отрядах в целом; (2) следует ожидать количественного изменения определения «массы» по мере развития борьбы; (3) мы должны рассматривать неармян в «Западной Армении» как часть «массы», которую мы должны попытаться интегрировать в нашу борьбу; (4) основная масса армян проживает в Советской Армении и других частях СССР. Мы не должны быть оптимистичными в отношении нашей способности привлечь на свою сторону представителей других народов, а также не должны преувеличивать возможность возможной советско-армянской инициативы. Тем не менее, на данный момент мы должны оставить дверь открытой для обеих возможностей. Извиняюсь за сумбурность последних страниц. Ваши замечания и вопросы заслуживают более подробного рассмотрения, чем то, которое вы только что прочитали. Было бы лучше, если бы мы могли сесть лицом к лицу и обсудить вещи. Но тогда ни у кого из нас нет особого выбора в этих вопросах... С наилучшими пожеланиями, Монте ДОЛГОСРОЧНЫЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ АРМЯНСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ В «Организационных вопросах диаспоры» я наметил ближайшие и среднесрочные организационные задачи различных компонентов несоветского Зарубежья. Эти задачи сводятся к составу революционного авангарда, базирующегося в Турции и Иране. Состоящая из армян, набранных из наиболее патриотически настроенной части диаспоры, эта передовая сила будет получать материальную и моральную поддержку от всех других прогрессивных и патриотически настроенных армян диаспоры. Эти организационные задачи должны решаться в солидарности с другими прогрессивными движениями в каждой местности диаспоры и, что особенно важно, в координации с другими революционными силами Турции. Таковы императивы нашего нынешнего положения. Мы должны сосредоточить на них всю нашу энергию. Чтобы лучше понять, каких усилий потребует от нас наша затянувшаяся борьба, было бы полезно пересмотреть нашу долгосрочную организационную перспективу. Но сначала, для ясности, мы должны повторить несколько моментов: наши политические и организационные задачи касаются армянских элементов несоветской диаспоры (а также тех немногих армян, которые еще живут в районах нашей родины, ныне в Турции). Мы стремимся к тому, чтобы армяне несоветской диаспоры (в том числе армян всех регионов 63 современной Турции) на практике могли добровольно переселиться на нашу историческую родину теперь уже в Турцию, пользоваться полными и равными правами как уроженцы региона и свободно участвовать в армянской национально-культурной жизни. Наша цель, таким образом, состоит в том, чтобы обеспечить армянам несоветской диаспоры форму национального самоопределения, как этот термин был определен ранее. что он будет бороться за свободу свободного восстановления коллективной армянской национальной жизни в той части нашей родины, которая в настоящее время контролируется турецким государством. Наши задачи как силы диаспоры касаются той части нашей родины, которая сейчас находится в Турции. По этой причине мы должны обратить внимание на ее нынешнее население, которое состоит из курдского большинства, значительного меньшинства турок, различных других меньшинств, и несколько следов армян. Общая численность населения составляет от 3,6 до 4 миллионов человек и ежегодно увеличивается примерно на 2,8%. Большинство нынешних жителей восточной Анатолии подвергаются капиталистической эксплуатации и жестоким политическим репрессиям со стороны турецкого государства. Рано или поздно, весьма вероятно, наступит день, когда эти люди оспорят свое подчинение посредством революционного насилия. Неоднократно отмечалось, что успех армянского патриотического освободительного движения зависит от установления на нашей Родине народного демократического социалистического режима. Это, в свою очередь, может быть достигнуто только путем борьбы бок о бок с другими народами за революционные изменения на родине курдов и во всех частях современной Турции. Таким образом, наша борьба должна быть составной частью более широкой революционной борьбы за социализм в регионе. Конечно, в настоящее время невозможно точно предсказать, как будет разворачиваться революционная борьба в различных регионах Турции (а также в районах курдской родины за пределами Турции). Он может протекать более или менее равномерно или периодически. Чтобы усложнить ситуацию, освобождение нынешних жителей и установление социализма могут принимать любую из множества форм. Наиболее вероятными альтернативными постреволюционными механизмами могут быть следующие: (1) Революция может привести к установлению социалистического режима на всей территории современной Турции, в то время как пострадавшая часть курдской родины получит автономию до проведения референдума о политической независимости Курдистана. В этих условиях армянская родина останется в границах новой Турции и, возможно, будет разделена между автономными курдскими районами и остальной частью Турции. В таком случае мы бы настаивали на запуске программы защиты прав меньшинств, включая государственную помощь для восстановления армянской национальной жизни на нашей родине. (2) Революция может привести как к социалистической Турции, так и к независимому курдскому социалистическому государству. В таком случае армянская родина, скорее всего, будет разделена между двумя государствами. В этих условиях мы потребовали бы программ, обеспечивающих практические гарантии восстановления армянской национальной жизни в тех частях нашей родины, которые входят в состав обоих новых государств. (3) Участие армянского революционного авангарда в успешной революции в сочетании с благоприятными международными и региональными событиями может открыть путь для Армянской ССР участвовать в возможной инициативе армянского национального самоопределения в регионе. Полученная договоренность может включать реинтеграцию по крайней мере некоторых частей нашей родины в Советскую Армению. В 64 этом случае мы будем настаивать на том, чтобы любое государство или государства, контролирующие оставшиеся части нашей родины, разработали и претворили в жизнь программы восстановления армянской национальной жизни для любых армян, которые решат там жить. Конечно, также очень возможно, что государственная власть силой с недостаточным пониманием социализма, демократических принципов и национального вопроса. В этом случае, вероятно, не будут созданы условия, необходимые для нашей минимальной цели. Если решения нашей проблемы не предвидится, форма нашей борьбы может измениться, но сама борьба будет продолжаться до тех пор, пока не будет достигнута хотя бы наша минимальная цель на всей территории нашей Родины. Само собой разумеется, что три перечисленных общих исхода не обязательно являются различными или отдельными возможностями. Конечный результат может быть комбинацией двух или более из этих сценариев или вариацией одного из них или, возможно, непредвиденной альтернативой. Помимо этих обязательных общих замечаний, мало что можно сказать в столь ранние сроки, не впадая в беспочвенные спекуляции. В то же время, однако, было бы неоправданно отвергать любую из этих альтернатив. Таким образом, пытаясь решить вопрос о наших долгосрочных организационных перспективах, следует признать, что, поскольку наша борьба может привести к ряду возможных результатов, мы должны оставить открытыми несколько альтернативных организационных программ, в зависимости от хода будущих событий. Однако каким бы ни был исход, мы не должны упускать из виду принцип или, скорее, тот факт, что освобождение нашего народа может быть осуществлено только вместе с освобождением всех других жителей региона. На протяжении столетий наш народ жил бок о бок с другими народами на нашей Родине. В прошлом во всем регионе доминировали экономические системы, основанные на эксплуатации. Наша Родина разорена имперскими захватчиками, иностранными колониальными державами и агрессивно-шовинистическими режимами. Из-за этого возникло множество конфликтов между народами региона. Вообще говоря, над армянским народом доминировали иностранные державы, поэтому армяне обычно становились жертвами конфликтов интересов властей, народов, других общин и т.д. Несмотря на это, перед лицом огромных лишений, армянский народ оставался абсолютным большинством на своей родине, вплоть до периода Гамидовской резни 1890-х годов, и оставался там по крайней мере во множественном числе до Геноцида 1915 года. Во время геноцида большое количество неармян подстрекалось Турцией участвовать в геноцидальных замыслах своих правителей. Нельзя отрицать, что многие турки и некоторые курды пассивно и активно поддерживали зверства, направленные против армянского народа Абдул Гамидом и младотурками. Однако важно помнить, что на протяжении большой части нашей истории разные народы, особенно трудящиеся классы, мирно жили вместе и подвергались одним и тем же поборам и эксплуатации со стороны одних и тех же правителей и господствующих классов. Более того, в разные моменты истории (в том числе и в годы геноцида, когда участие гражданского населения в антиармянских зверствах было в самом разгаре), по крайней мере некоторые неармяне на нашей Родине предприняли шаги для защиты нашего народа и минимизации человеческих потерь. Чтобы спокойно и объективно смириться со своим прошлым, понять наше настоящее и подготовиться к нашему будущему, мы должны преодолеть эмоциональные препятствия, которые стали причиной резни и геноцида для нашего народа. Одним из таких препятствий является ощущение, что «все против нас». Дело в том, что даже при 65 широкой поддержке антиармянских зверств истинная ответственность за эти действия должна была ложиться на режим и господствующие классы, способные манипулировать той или иной группой людей, для осуществления своих шовинистической и геноцидальной политики. Нужно также помнить, что некоторые из манипулируемых элементов позже сами стали жертвами тех же репрессий, которые они ранее применяли к армянам. Резня и депортация курдов в 1916 г. уничтожили представителей нескольких племен, которые участвовали в геноциде. Кроме того, многие турки, участвовавшие в геноциде, впоследствии стали жертвами голода и эпидемий, вызванных, по крайней мере частично, побочным эффектом геноцида. Хотя вину должны разделить все, кто участвовал в геноциде, основная ответственность за зверства лежит на турецком режиме и правящих классах. То, что произошло, было результатом преднамеренной и планомерной государственной политики. Собственно, именно этот факт и сделал его геноцидом, а не серией спорадических и спонтанных массовых убийств. Те, кто имел непосредственное отношение к геноциду, были соучастниками государственной политики, преследуемой младотурецким режимом. Немногие из этих людей до сих пор живы. Тем не менее, нынешняя Турецкая Республика является бенефициаром и продолжателем геноцидного наследия «Союза и Прогресса». Сегодня турецкое государство продолжает отказывать армянскому народу в его национальных правах на его родине; угнетает армян, все еще проживающих в Турции; он систематически уничтожает материальные свидетельства многовекового культурного наследия нашего народа; она распространяет свою антиармянскую деятельность на общины диаспоры и представляет военную угрозу, в том числе ядерную, для нашего народа в Советской Армении и для той части нашей родины. Это одна из многих веских причин, по которым мы сегодня выдвигаем наши претензии к наследникам Талаата-паши в Анкаре. И именно поэтому мы рассматриваем нашу проблему как политическую проблему, которая требует политического решения, а не слепой мести отдельным лицам. Этот же режим жестоко угнетает все остальные нетурецкие национальные элементы, разоряет рабочих и мелких крестьян, проводит колониальную политику на армянской и курдской родине, оккупирует Северный Кипр, угрожает военной экспансией вдоль его границ буквально со всеми соседними государствами. Какой бы ужасной ни была эта ситуация, она свидетельствует о том, что у нас много союзников. Давно пора смириться с тем, что если мы и наши союзники совместными усилиями победим нашего общего врага, то армяне должны сосуществовать бок о бок с другими народами на общей родине. Чтобы нашим врагам никогда больше не удавалось натравить один народ на другой, все революционные силы Турции должны занять в национальном вопросе твердую интернационалистскую позицию. Наши турецкие союзники, в частности, должны просвещать турецкие массы в отношении исторической правды и прав армянского народа и других народов. Эта задача будет долгой и трудной, поскольку она требует преодоления всех остатков турецкого националистического шовинизма в рядах самих революционных сил, а также неустанной кампании против вопиющих и изощренных шовинистских пропагандистских уловок, направляемых и финансируемых турецким государством и его союзниками. Армяне должны всячески помогать нашим турецким товарищам-революционерам, особенно предоставляя им теоретическую и фактическую помощь, в которой они нуждаются в их усилиях по перевоспитанию. В то же время мы должны стремиться покончить со всеми негативными, иррациональными, затянувшимися психологическими последствиями геноцида и других злодеяний для нашего народа. Короче говоря, все революционные силы, связанные с борьбой в Турции, должны работать над созданием субъективного понимания, необходимого для тесного практического международного сотрудничества в борьбе и в нашем общем будущем. 66 Судьбы всех народов региона тесно связаны друг с другом, и наши усилия сходятся. Поэтому разумно и необходимо, чтобы мы объединились, скоординировали наши усилия и объединили наши ресурсы. В начальный период нашей борьбы наиболее подходящей формой сотрудничества будет межорганизационная. Оценив политическую линию, стратегию и практику других организаций, каждая организация определит, в какой мере и на каких уровнях она может сотрудничать друг с другом. Такого рода сотрудничество наиболее целесообразно для начальных стадий борьбы, когда политические линии еще находятся в процессе выяснения и когда неопытность еще препятствует координации усилий в течение длительного времени с широким кругом элементов. Мы должны, однако, иметь в виду, что единство всех революционных сил должно — и в конечном итоге должно выйти за рамки менее эффективного сотрудничества между организациями. Ближайшей организационной задачей армянского революционного авангарда является уточнение нашей политической линии при сплочении несоветского потенциала диаспоры вокруг революционного сопротивления с расчетом на создание активной силы на местах в Турции. Поскольку наша борьба ведется за права армянского народа, а также за освобождение армянской родины. Конечно, нельзя ожидать, что один народ выиграет революцию за другие народы. И здесь мы снова сталкиваемся с необходимостью серьезного исследования. Начиная прямо сейчас, нам нужно приступить к выработке очень четкого, подробного и научного политического манифеста, который осветит исторический контекст и нынешнее положение армянского народа, а также истории курдского и турецкого народов и других меньшинств и их соответствующие нынешние положения. Важно, чтобы наш манифест обращался к историческим реалиям и положениям всех национальных групп, вовлеченных в региональную арену. Конечно, на следующем этапе эти неотложные задачи будут подняты на более высокий уровень, и в то же время мы столкнемся с новыми вызовами. Таким образом, нашими среднесрочными организационными задачами будет дальнейшее укрепление поддержки со стороны несоветской диаспоры при привлечении как можно большего числа неармянских жителей нашей Родины непосредственно в нашу организацию. Как мы отмечали ранее, наши долгосрочные организационные задачи должны будут иметь дело с новой ситуацией, которая может принимать любую из ряда альтернативных форм. С приближением победы и, наконец, захвата государственной власти многие революционные движения превратились в партии, взявшие на себя государственные функции. Остается выяснить, произойдет ли это в нашем случае, и если да, то при каких обстоятельствах. Во всяком случае, как мы сказали, до этого этапа еще очень далеко, и практически невозможно с уверенностью предсказать, какую альтернативную форму примет борьба. Возможно, лучшее, что мы можем сделать на данном этапе, — это кратко коснуться общих ответов на эти вопросы. В случае первого и второго возможных исходов революции мы можем рассмотреть вопрос о слиянии нашей собственной организации с другими организациями, чтобы образовать новую политическую партию, способную участие в строительстве нового социалистического государства. Или, если политические разногласия все еще слишком велики, мы можем предпочесть сохранить нашу организационную независимость и попытаться проводить правильную политику для нашей родины и ее народов. В случае третьего возможного исхода (когда Советская Армения возьмет на себя решающую инициативу, которая качественно и количественно изменит всю ситуацию), вероятно, наиболее разумно было бы интегрироваться в поддерживающие инициативу политические силы (силы, которые вероятно, затмевает нас в любом случае). 67 Я понимаю, что эти несколько схематичных замечаний вызывают гораздо больше вопросов, чем они отвечают. Тем не менее, я надеюсь, что они прольют некоторый свет, пусть даже смутный, на длинная дорога, которая лежит впереди 68 Мелконян неоднократно подчеркивал исключительную важность организационного сотрудничества между армянскими, турецкими и курдскими повстанцами. Он осознал потенциальное влияние курдского повстанческого движения на регион, по крайней мере, в 1979 году, когда он и несколько других молодых армян совершили поездку в различных частях иранского Курдистана в знак солидарности и сотрудничества. Там они познакомились с курдскими партизанами, и встретились с курдским лидером доктором Гасаму, а также с прогрессивным религиозным лидером шейхом Осейси. Следующий агитационный материал появился в официальном издательстве АСАЛА «Айастан» (№ 8-9) в мае 1981 года. Мелконян подтвердил, что он автор данного материала. Он был постоянным автором журнала ASALA с момента его первой публикации осенью 1980 года до лета 1983 года. ГЛАВА IV. РАЗЛИЧНЫЕ АСПЕКТЫ ДИАСПОРЫ. НОВРУЗ: НОВЫЙ СТАРТ Каждый год 21 марта курдский народ празднует главный день в году. Это одна из самых важных и древних дат курдского календаря. Курды называют его Новруз (Newroz), или «Новый день». Точное происхождение Новруза неизвестно, но традиция восходит к падению неоассирийской столицы Ниневии в 612 г. до н.э. Для многих племен джазира поражение и сожжение Ниневии означало свержение деспотического режима. Это поражение ознаменовало новую эру для народов, ранее находившихся под властью ассирийцев. Среди народов, праздновавших новую эру, были предшественники современной курдской нации. На протяжении более 2500 лет Новруз празднуется разведением костров, которые освещают ночь, разделяя тем самым зиму и весну, конечно же, с сопровождением танцев и застольем. Наша тема, конечно, не древняя история. Что беспокоит армянских боевиков, так это значение Новруза для наших курдских товарищей сегодня. Как Новруз сохранился как важный праздник и почему в последние годы ему придается такое большое значение? Отвечая на этот вопрос, мы можем извлечь урок, имеющий международное значение. Символика Новруза ясна: конец зимы и начало весны; отход от старого и приветствие нового; конец репрессивного режима и начало новой эры. Короче говоря, Новруз означает новое начало. Вот почему Новруз выжил и почему он так важен сегодня. Курдский народ сегодня борется за свое национальное самоопределение. Они изо всех сил пытаются разорвать феодальные узы прошлого и установить демократический, социалистический и революционный Курдистан. Они борются за что-то новое, что-то лучшее, чем все, что было в прошлом. Их борьба за прогресс, за будущее. Это простой, но мощный урок, который имеет такое же значение для армян, как и для курдов. Армянский народ также находится на стадии отказа от старых идей и институтов. Мы заменяем контрпродуктивные идеологии новыми подходами к проблемам, с которыми мы сталкиваемся. Мы делаем шаг вперед, к цели, достижение которой создаст условия для армянского народа лучше, чем те, что существовали за три тысячи лет. Мы не боремся за военное господство на земле или за контролируемый империалистами «армянский» режим. Мы боремся за освобождение нашей Родины от господства империализма. В этой борьбе мы уже не одиноки. Рядом с нами наши курдские соотечественники, наши турецкие товарищи и все народы, борющиеся за свою свободу и национальные права. Это поистине рассвет нового дня, Новруза. "Сила в единстве!" В последнее время этот лозунг часто обсуждался, как будто существовало единодушное согласие относительно того, что он означает. В ответ на знакомый плач "Армяне никогда не объединятся!" все, конечно, согласны с тем, что нам нужно сплотить наши силы и сомкнуть ряды. Так что ни один патриотически настроенный армянин не стал бы пренебрегать «единством» в этом смысле этого слова. Создается впечатление, однако, что «единство» не всегда употреблялось в этом смысле, когда некоторые консервативные ораторы обращались к этому слову. Тогда стоит спросить, что означает это слово. Как только мы разберемся с этим, мы можем обратиться к паре дополнительных вопросов: возможно ли «единство» сегодня или даже в отдаленном будущем? 69 И если да, то следует ли возводить его в статус политической цели? Или даже краткосрочная тактическая цель? Здесь я попытаюсь коснуться этих вопросов, хотя и кратко. Однако с самого начала, не впадая в длинное философское отступление, я должен четко сформулировать основной принцип, к которому я обращусь ниже: «должен» подразумевает «может». Вредна любая цель, которая не может быть рационально определена как реализуемая на практике. Сказав это, давайте обретем широкую историческую перспективу по вопросу о «единстве». Сегодня гражданские войны, вооруженное сопротивление, забастовки и сражения бушуют на каждом континенте. Многие из этих конфликтов происходят между противоборствующими политическими или классовыми силами внутри одной нации или народа — сальвадорскими олигархами против сальвадорских рабочих и крестьян; постоянная филиппинская армия против филиппинских народных и демократических сил; английские капиталисты против английских рабочих. Внутри любой социальной или национальной формации или, по крайней мере, внутри любой из них, допускающей эксплуатацию большинства экономически продуктивного населения конфликт интересов всегда грозит перерасти в насильственный политический конфликт. Соответственно, можно сказать, что пока в «народе» существуют противоположные экономические интересы, политические цели и идеологические убеждения, полное национальное единство недостижимо. Теперь, в случае с армянской диаспорой, и особенно с несоветской диаспорой, есть всевозможные экономические, политические и культурные различия интересов. Очень часто эти различия антагонистичны. Крайний пример может служить иллюстрацией этого положения: не следует ожидать, что безработный иранский армянин будет рассматривать наш национальный вопрос так же, как богатый американский армянин. Бывший соотечественник может, например, считать очень важным свое право жить на армянской родине. Кроме того, его, вероятно, можно было бы убедить в том, что в этой стране должен быть установлен социалистический строй в стране для обеспечения своей жизни и работы. И для достижения этой цели было бы неудивительно, если бы он был готов рисковать жизнью и здоровьем в затяжной вооруженной борьбе. Однако мы не можем сказать того же о богатом американском армянине. Если такой человек вообще хоть немного интересуется «армянским вопросом» — а в силу одного только этого различия он был бы частью небольшого и уменьшающегося меньшинства — он, вероятно, был бы счастлив ограничить «решение» официальным признанием того, что произошел геноцид. Очень маловероятно, что богатый американский армянин когда-либо почувствует необходимость переехать на уже освобожденную родину, не говоря уже о том, чтобы сражаться за нее. Еще менее вероятно, что этот богатый американецармянин примет социализм или даже согласится на изгнание НАТО с нашей исторической родины. Случались, конечно, и более странные вещи, но смысл этой иллюстрации в следующем: не следует предполагать, что между двумя миллионами или около того разных и разбросанных людей есть большая основа для единства только потому, что многие из них по одной причине или другие называют себя армянами. Мы можем согласиться с тем, что индивиды и классы являются социальными и историческими конструкциями, но когда они «построены», становится просто эмпирическим фактом, что они сознательно и бессознательно преследуют «интересы». В сложившихся обстоятельствах сценарий был бы совершенно надуманным, если бы у армян диаспоры не было антагонистических конфликтов интересов. И, к сожалению, если последние семь десятилетий диаспоры что-то и показали, так это то, что эти различия в интересах действительно антагонистичны. Примеров слишком много — от убийства коммунистов и рабочих в досоветской Армении до сотрудничества Гарегина Нжде с Гитлером и вплоть до современной антисоветской агитации. 70 Давайте рассмотрим другой пример, в котором разница между двумя конфликтующими элементами гораздо меньше. На этот раз возьмем двух мелкобуржуазных французов-армян в третьем поколении. Экономические, культурные, социальные и языковые условия обоих наших гипотетических субъектов схожи, но один марширует с Дашнакской партией 24 апреля, а другой марширует с прогрессивным Армянским национальным движением (M.N.A.). Один считает Советскую Армению «оккупированной коммунистами», другой считает Советскую Армению законным государством нашего народа. Один понимает «социализм» как капитализм по западноевропейскому образцу, а другой считает социализм рабочим государством. Один подчеркивает эффективность международной дипломатии, другой поддерживает участие Армении в более широкой вооруженной борьбе против турецкого государства. Как объяснить эти политические разногласия, эти принципиально разные точки зрения? Что ж, этому есть, конечно, множество объяснений, включая объяснения биографического, «психологического» или идеологического характера. Причины будут отличаться от случая к случаю. Однако каким бы ни было объяснение, политические разногласия, разделяющие нас, достаточно велики, чтобы представлять серьезное препятствие для единства. В отсутствие политического сдвига со стороны одного или обоих этих субъектов (надеюсь, сдвига со стороны сторонника дашнакской партии) единство просто невозможно. Наша собственная просветительская и агитационная деятельность должна быть направлена именно на такой сдвиг справа налево. Ни общее происхождение от жертв геноцида, ни призывы к единству против иностранцев не устранили те различия, которые я пытался указать с помощью этих иллюстраций. Второй пример, однако, отличается от первого в важном отношении: в отличие от первого случая, в нем отсутствует аспект личной экономической заинтересованности, подкрепляющий психологические или идеологические убеждения. Некоторые линии раскола, пересекающие общины в диаспоре, попадают в эту последнюю категорию, и наша обязанность состоит в том, чтобы склонить на свою сторону представителей всех классов внутри каждой общины. Многие из этих армян диаспоры изменят свою точку зрения, если им предложат серьезную и реалистичную программу действий и если они увидят, что были предприняты практические шаги для претворения этой программы в жизнь. Приступая к вооруженной деятельности, одновременно занимаясь образовательной деятельностью, годы работы приведут к высокой степени единства в диаспоре. Однако даже при этом мы не должны обманывать себя, полагая, что когда-либо сможем достичь полного единства (и, помня, что должное подразумевает возможность, мы не должны преувеличивать единство всей диаспоры в ущерб ясности цели). Так что сегодня работа по максимальному единению должна лечь на плечи тех патриотов, среди которых уже есть минимум политического и идеологического согласия. Эти патриоты должны развивать свои идеи, объяснять их сочувствующим и немедленно начинать предпринимать соответствующие шаги для воплощения этих идей в жизнь. Если мы проницательны и терпеливы, и если мы предпримем практические шаги для реализации хорошо продуманной программы, то мы сможем достичь большей степени единства, чем это было бы возможно в противном случае. Однако единство ради единства — это путь к провалу и разочарованию. Как и у других народов, среди которых существуют классовые конфликты, так и внутри нашего народа происходят процессы, которые составляют полное единство невозможно. Сказав это, однако, мы должны признать две особенности диаспоры, которые отличают наше положение от положения других народов: 1 - между членами диаспоры мало прямых отношений экономической эксплуатации, и 2 - никакая сила диаспоры не контролирует ни сантиметра нашей Родины. Ввиду этих двух фактов наши военные действия должны быть направлены против турецкого государства, а не друг против друга. К сожалению, некоторые круги не поддерживают это мнение. За последние годы, например, дашнаки убили ливано-армянского героя, Ованнеса 71 Крикоряна. И в настоящее время Акопу Акопяну и малому кругу его ближайших последователей удалось убить армянских патриотов из многих организаций. Трудно представить себе что-либо менее благоприятствующее нашей цели, чем это. Что касается митингов... Понятно, почему на митингах 24 апреля два отдельных контингента. Фундаментальные и непримиримые различия разделяют М.N.А. и другие прогрессисты от правых. Однако само собой разумеется, что драки между демонстрантами на мероприятиях, посвященных памяти геноцида, непростительны. Мы должны сопротивляться этим и другим провокациям, которые отвлекают нас от нашего внимания и истощают нашу энергию. Наряду с большим единством, это также придет с дальнейшим самообразованием и практическим опытом. ПОЧЕМУ СОВЕТСКАЯ АРМЕНИЯ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНЫМ ОТВЕТОМ НА НАШИ НАЦИОНАЛЬНЫЕ УСТРЕМЛЕНИЯ? В ответ на требование разрешить армянам диаспоры жить коллективной жизнью в качестве национального образования на своей родине, могут возникнуть следующие вопросы: не является ли уже Армянская Советская Социалистическая Республика такой родиной? Почему армяне должны настойчиво бороться «вопреки всему» за то, чтобы жить на территориях, которые в настоящее время контролируются турецким государством, когда у них уже есть советская Армения? Отвечая на эти вопросы, мы должны рассмотреть три аспекта нашей текущей ситуации: (1) нынешние административные и технические реалии; (2) языковые и культурные факторы; и (3) историческая и культурная привязанность армянского народа к своей родине в целом. В то время как первые два соображения не следует недооценивать, третье имеет решающее значение. На следующих нескольких страницах мы скажем несколько слов о каждом из этих соображений по очереди. Однако сначала я хотел бы вставить примечание о тех, кто утверждает, что не желает иммигрировать в Советскую Армению, потому что они возражают против ее экономической и политической системы: подавляющее большинство таких людей также никогда не переедут в «Западную Армению» — и точно по тем же причинам. Армяне добьются фактического права жить в этой части нашей родины, только участвуя в грядущей социалистической революции в Турции. Следует ожидать, что противники социалистической «Восточной Армении» будут возражать против социалистической «Западной Армении». Их неприятие социализма сводится к политической позиции, которая, несмотря на все заявления об обратном, просто исключает большинство из них из участия в будущем нашей нации. Вся позиция таких прокапиталистически настроенных армян останется в Лос-Анджелесе, где их громко декларируемый национализм не слышно дальше десятимильного радиуса торгового центра. Тем не менее, мы должны признать, что некоторые соотечественники, находящиеся в настоящее время под влиянием прокапиталистической пропаганды, на самом деле искренне привязаны к нашей родине. Остается надеяться, что эти соотечественники со временем «одумаются» в ходе борьбы и будущего социалистического строительства. Эти соображения, однако, не имеют прямого отношения к вопросу о том, в какой части родины им предстоит жить. Сказав это, мы можем теперь выделить по крайней мере три соображения, которые оказали неблагоприятное влияние на иммиграцию в ту часть нашей родины в границах Армянской ССР: 72 Административные и технические реалии иммиграции С момента образования Советской Армении в 1920 г. главной заботой государства и Коммунистической партии было экономическое развитие республики. Была надежда, что прогресс в этой области повлечет за собой прогресс в социальной, культурной и политической областях. И, несмотря на множество недоброжелателей в Советском Союзе и за его пределами, эта надежда не была полностью беспочвенной. Советская Армения была основана в то время, когда местное население страдало от крайнего экономического кризиса, а также от голода, эпидемий и натиска иноземной армии захватчиков, стремившейся завершить начатый в 1915 году геноцид. Ответственная государственная политика заключалась в обеспечении основных потребностей населения. С большими человеческими потерями и большими жертвами была создана новая экономическая система. Небольшая и хрупкая дореволюционная промышленная инфраструктура, разрушенная гражданской войной, была восстановлена и значительно расширена, а медицинские и образовательные услуги были предоставлены той части населения, которая никогда прежде не имела к ним доступа. Однако, возможно, самым большим достижением первых лет существования СССР было просто то, что он выжил. Какие бы успехи ни были достигнуты, они были завоеваны перед лицом огромных трудностей — иностранного вторжения, гражданской войны, экономической изоляции и саботажа, тотальной войны против фашистских захватчиков, унесших жизни более двадцати миллионов советских граждан (в том числе почти столько же армян, сколько полный показатель военных потерь США). В этот период ставки для армянского народа были высоки. Турция (подписавшая договор о дружбе с нацистами за четыре дня до вторжения Гитлера в Советский Союз) сосредоточила свою армию на границах Армении и Грузии с явным намерением вторгнуться в случае падения Сталинграда. Во второй раз в этом столетии само физическое существование армянского народа было поставлено под угрозу. Как всем известно, после четырех лет упорного сопротивления и невообразимых жертв Красная Армия покончила с фашистскими агрессорами. Эта победа привела к заметному сдвигу в глобальном балансе сил с появлением нескольких союзных государств в Восточной Европе, а вскоре после этого и с победой революции в Китае, возглавляемой Коммунистической партией Китая. После войны СССР (и Советская Армения в особенности) занял более самоуверенную политику. Массовая иммиграция из диаспоры в Армянскую ССР поощрялась, и даже выдвигались формальные претензии на части «армянской родины» в Турции. Политика поощрения массовой иммиграции в Армению была принята в основном как средство обеспечения способности Советской Армении быстро восстановить экономику мирного времени. Советские территориальные претензии к Турции вскоре были сняты благодаря быстрому воссоединению Турции с США, а также росту международной напряженности во время Корейской войны и уступкам Турции в других областях. В результате этих и других событий (включая монополию США на атомную бомбу в первые послевоенные годы) советские народы вновь посвятили себя развитию внутренней экономики. СССР стал индустриальной державой, с которой приходилось считаться. Экономический прогресс Армянской ССР проложил путь к возобновлению политических и культурных инициатив в 1950-х и 60-х годах. Это привело к возрождению интереса к геноциду и предшествовавшим ему событиям, а также к возрождению желания играть более активную роль в культурной жизни диаспоры. Именно в этот период был создан Комитет по связям с армянами зарубежья. Сегодня Советская Армения проводит единственно реалистичную политику, способную обеспечить развитие республики и выход из застоя. Почти вся государственная политика, включая иммиграционную политику, рассматривается с точки зрения ее потенциального воздействия на экономическое развитие. С этой точки зрения в Советской 73 Армении больше не ощущается демографический вакуум. Действительно, население быстро увеличивается, со скоростью 2,5% в год. Это одна из причин, почему иммиграция в Советскую Армению отнюдь не является быстрым или автоматическим процессом. Заявки потенциальных иммигрантов в наши дни тщательно изучаются и часто отклоняются или задерживаются на годы. Однако административные препятствия в советской Армении — это только одна сторона медали. Нередко потенциальные иммигранты также сталкиваются с барьерами, воздвигаемыми правительствами стран, в которых они проживают. В некоторых странах существуют строгие правила эмиграции. На самом деле, в двух уездах, где проживает значительное количество армян, имеющих веские основания для иммиграции на родину, процесс эмиграции очень сложный, неопределенный, длительный и может иметь довольно опасные последствия для его участников. Эти две страны - Турция и Иран. В Турции законы об эмиграции составлены таким образом, что отдают эмигранта и его имущество на милость правительственных бюрократов, ограничивая сумму денег, которую можно вывезти из страны, и т. д. Эти бюрократы конфискуют как как можно больше собственности от потенциальных эмигрантов. Это делает эмиграцию любого рода очень сложной. Однако, когда армянин в Турции подает заявление на выезд в Советскую Армению, обычные бюрократические заминки превращаются в притеснения. Турецкие власти считают предпочтение жизни в советской Армении жизни в Турции свидетельством враждебности по отношению к государству. Есть даже статьи на турецком уголовном кодексе, который можно растянуть, чтобы интерпретировать эмиграцию как «преступную». Эмиграция из Ирана также сопряжена с трудностями. Хотя тысячи иранских армян эмигрировали в Советскую Армению в период с 1945 по 1977 год, все еще есть большое количество людей, которые имеют веские причины переселиться на нашу родину (будь то в Советскую Армению или в пределах нынешних границ Турецкого государства), но не могут. Во- первых, прямое сообщение между Ираном и СССР обычно ограничивается торговлей. Кроме того, конфликты Исламской Республики с СССР еще больше затруднили поездки в Советский Союз, не говоря уже об эмиграции. В результате потенциальные эмигранты должны сначала отправиться в третью страну, где им, возможно, придется ждать месяцы или даже годы, прежде чем получить окончательное разрешение на переселение. Таким образом, в этом отношении ситуация аналогична ситуации с армянами из Турции, особенно если учесть, что в обеих странах взятки почти всегда необходимы на разных этапах административной работы. Недавний спад иммиграции в Армянскую ССР. часто полностью списывают на тот факт, что уровень жизни в Советской Армении низок по сравнению с хваленым буржуазным уровнем жизни в Соединенных Штатах. Однако я попытался предположить, что соображения комфорта и удобства — это еще не все. Лингвистические и культурные нюансы Армяне составляют один народ, одну нацию, одну общекультурную общность. Как и у любого другого народа или нации, у нас есть определенные культурные вариации или нюансы, которые отличают нашу общую культуру в целом. Наши люди по понятным причинам привязаны к этим нюансам. Подавляющее большинство армян диаспоры являются потомками жителей «Западной Армении». Если они говорят по-армянски, то члены диаспоры, скорее всего, будут говорить на западном диалекте, а армянин из диаспоры*, скорее всего, будет идентифицировать себя с формами культурного самовыражения родного региона своих предков (часто не осознавая, что это всего лишь один из многие региональные формы армянского культурного самовыражения). 74 Таким образом, даже если армянин из диаспоры иммигрирует в Советскую Армению, этот человек вряд ли будет жить в знакомом культурном и языковом контексте, который он предпочел бы. Это, конечно, не ставит под сомнение «чистоту» культурного самовыражения в том или ином регионе родины или диаспоры. Скорее дело в том, что не все культурные нюансы можно найти в пределах советской республики. Этот факт снижает мотивацию некоторых потенциальных переселенцев в Армянскую ССР и может помочь объяснить историческую и культурную привязанность армян диаспоры к другим районам нашей исторической родины. Историческая и культурная привязанность армянского народа к своей родине Нынешние административные и технические реалии, а также языковые и культурные различия в некоторой степени объясняют сокращение иммиграции. Тем не менее вопрос диаспоральной иммиграции в советские армяне не может быть полностью понят без рассмотрения привязанности армян к своей родине во всей ее полноте. Этот момент связан с упомянутой выше привязанностью к языковым и культурным нюансам, но он выходит за рамки этого, ставя нас лицом к лицу с вопросом: почему Советская Армения не представляет собой всеобъемлющий ответ на национальные устремления армянского народа? Не следует забывать, что армянский народ изначально развивался в самостоятельную культурную единицу – в нацию на территории своей родины, территории, которую он населял около трех тысяч лет. Как и в случае с любым другим народом или нацией, наша собственная национальная культура отличается большим разнообразием. Однако, несмотря на это разнообразие, армяне чувствуют привязанность ко всем регионам своей родины точно так же, как другие народы чувствуют привязанность ко всем частям своей родины. Армяне, родом из Сасуна, привязаны не только к Сасуну, но и к Вану, Карсу и Еревану. Точно так же армяне из Советской Армении чувствуют привязанность к Сасуну, Битлису и Арарату, а также к Еревану, Ленинакану и Кировакану. Это нормальный результат национального самосознания. Ввиду этого следует признать, что армяне имеют право жить в любой части нашей родины по своему выбору. Из-за нынешней политической, экономической, социальной и военной политики турецкого правительства этот принцип в настоящее время неприменим. По этой причине тысячи армян были вынуждены иммигрировать в Советскую Армению, несмотря на то что они предпочли бы жить в районах своего происхождения. Однако признать это предпочтение — значит признать, что иммиграция в Советскую Армению не равнозначна отказу нашего народа от права жить в других частях своей родины. Напротив, многие армяне, иммигрировавшие в Советскую Армению, сделали это во многом благодаря своим сильным патриотическим убеждениям. Некоторые из них считают, что, внося свой вклад в социальную и экономическую жизнь Советской Армении, они так или иначе будут способствовать будущему воссоединению нашей Родины. Таким образом, в субъективном смысле иммиграцию следует считать подтверждением привязанности к нашей Родине – даже тем ее частям, которые в настоящее время не входят в состав современного Армянского государства. На самом деле, не менее половины населения самой Советской Армении ведет свое происхождение из районов за пределами советской республики. И хотя эти советские армяне разделяют с другими армянами особую привязанность к регионам, ныне контролируемым Турцией, следует также помнить, что армяне, чьи семьи происходят из Советской Армении, также чувствуют привязанность к другим частям своей родины. Для наглядности проведем аналогию. Ранее в этом столетии многие французы были вынуждены бежать на юг своей страны, спасаясь от тюремного заключения и преследований со стороны правительства Виши и нацистов. Хотя юг Франции был таким 75 же «французским», как и север, эти французские патриоты никогда не теряли желания вернуться в свои дома на севере, и многие из них были готовы отдать свою жизнь в борьбе за свое право на возвращение. Точно так же многие французские патриоты с юга присоединились к сопротивлению, чтобы освободить север. Хотя их происхождение и дома находились на юге, они все же чувствовали привязанность к северу своей родины. Интересно отметить, что французские коллаборационисты Гитлера называли этих бойцов антифашистского сопротивления, многие из которых были коммунистами, террористами. Теперь зададимся вопросом, что было бы, если бы нацистская оккупация продолжалась до наших дней. В этом случае (который, кстати, также аналогичен негипотетическому положению миллионов палестинцев в лагерях беженцев и диаспоре сегодня) следует ожидать от французских патриотов чувства привязанности к оккупированным территориям, даже если они никогда не вообще видел эти районы. Несмотря на разнообразие французской культуры, несмотря на региональные различия в одежде, диалекте и кухне, французы привязаны ко всем частям своей родины. Точно так же армяне привязаны ко всем частям своей родины, независимо от того, происходят ли их предки из Битлиса, Харперта или Вана. Точно так же армяне, которые привязаны ко всем частям своей родины, независимо от того, где они могут жить, должны добиваться права жить в любой части нашей родины, которую они пожелают. Не следует ожидать, что Советская Армения будет такой, какой ей препятствуют ее географические границы. Во всяком случае, в своих нынешних границах Советская Армения не представляет всей армянской родины. Не следует ожидать массовой иммиграции из диаспоры, пока не решен вопрос о других частях нашей родины. "Армяно-турецкий диалог" был отправлен из тюрьмы Фресн в неустановленную дату. Он появился в январском номере журнала «Сардарабад» за 1987 год. АРМЯНО-ТУРЕЦКИЙ ДИАЛОГ В армянской прессе и патриотических кругах мы часто слышим о необходимости того, чтобы представители армянского и турецкого народов сели вместе и как-то договорились о правах армянского народа. Большинство из нас согласны с тем, что такой диалог необходим. К сожалению, диалог с представителями турецкого народа слишком часто путают с диалогом с представителями турецкого государства. Турецкое государство не следует считать представителем турецкого народа. Это государство угнетает и эксплуатирует подавляющее большинство турецкого народа. Турецкая полиция, тюремная администрация, военачальники и суды сажают в тюрьмы, пытают и убивают турецких прогрессистов, профсоюзных деятелей и социалистов; а школы и проправительственные СМИ в Турции очерняют боевиков и революционеров всех национальностей. Точно так же, как турецкое государство является врагом армянского и курдского народов, оно также является врагом турецкого народа, а не его представителем. Поэтому, если мы хотим вести диалог с представителями турецкого народа, мы должны искать их вне государственной бюрократии и репрессивного аппарата. Конечно, есть и другие очень важные причины, по которым нам не следует даже пытаться разговаривать с представителями турецкого государства. С одной стороны, это было бы бесполезно. Турецкое государство с его расистской и экспансионистской официальной идеологией является естественным продолжением младотурецких и «ататюркских» традиций. У нас нет моральной точки зрения на фашистский военный режим. В качестве передовой базы империализма турецкое государство обеспечивает интересы транснациональных корпораций и 76 Пентагона США, а не социальную справедливость и права народов. Нельзя ожидать, что государство, которое даже не признает права более десяти миллионов курдов в пределах своих границ, признает национальные права нескольких миллионов армян, проживающих за пределами этих границ. И следует ожидать, что это останется верным, даже если иностранные государства когда-либо поддержат претензии Армении. Представители нынешнего турецкого государства никогда не стали бы вести с нами добросовестные переговоры, даже если бы мы захотели это сделать. К счастью, это государство и экономическая система не вечны. Условия для революции в Турции медленно созревают. Курдский народ развивает свою борьбу; Турецкие рабочие организуются, и различные меньшинства находят новые способы сопротивления. Однажды эти революционные силы могут стать представителями нового и принципиально иного турецкого государства. Новые турецкие и курдские революционные силы разделяют борьбу и идеологическую ориентацию, аналогичную армянским революционерам. Если мы хотим армяно-турецкого диалога, то должны обращаться к революционерам, а не к представителям государства, которое является нашим непримиримым врагом. Вооруженная борьба, а не диалог, является способом приблизить турецкое государство к непрерывной и неослабевающей вооруженной борьбе до тех пор, пока репрессивная и бюрократическая структура этого государства не будет уничтожена. Тут, может быть, некоторые армяне прервут: "Осторожно! Мы когда-то сотрудничали с младотурками, и мы видели, что потом было..." Ответ на это возражение прост. Вопервых, политика, идеология и социально-экономические программы сегодняшних подлинно революционных турецких организаций не имеют ничего общего с расистскими и экспансионистскими проектами младотурок». Во-вторых, наше понимание сотрудничества не имеет ничего общего с подчинением другим силам. или разоружение наших собственных сил. Разговаривать с нынешним режимом было бы все равно, что сотрудничать с младотурками. Единственный реальный способ покончить раз и навсегда с политикой младотурков - это присоединиться к нашим турецким и курдским революционным союзниками в их борьбе против нынешнего турецкого режима. На самом деле диалог и даже сотрудничество между армянскими и турецкими революционерами не был бы совершенно беспрецедентным шагом. Такой диалог, например, был начат шесть лет назад. В 1980 году, когда ряды ASALA быстро расширялись, эта группа установила связи не с одной революционной турецкой организацией. Диалог и сотрудничество происходили очень естественно, и не было необходимости в каких-либо посредниках. Отношения были не только сердечными с самого начала, но и наше общение развивалось в теплой атмосфере, столь знакомой товарищам, которые борются бок о бок. В их рядах мы часто встречали и армян. Несмотря на некоторые политические разногласия, нам удалось тесно сотрудничать. Некоторые из этих организаций все еще занимают позицию по армянскому национальному вопросу, не совсем ту позицию, которую мы хотели бы видеть; тем не менее, они намного лучше тех позиций, которые мы видели шесть лет назад. ASALA-RM считает своим важнейшим средством борьбы установление армянского присутствия в границах Турции. Необходимая часть этой стратегии заключается не только в диалоге, но и в активном сотрудничестве со всеми революционными силами Турции. Период взаимопонимания и эволюции политических позиций уже начался. При дальнейшем сотрудничестве этот процесс будет развиваться. Между тем, нам нечего сказать представителям турецкого государства — только борьба за созидание. 77 «Ассимиляция и альтернативы» появилась в апрельско-майском номере «Кайтцер» за 1987 год, а в июле того же года в Сардарабаде появился слегка переработанный вариант. Мелконян предварил последнюю версию, заявив, что, хотя большинство читателей журнала, вероятно, знали о том, что он делал, «тем не менее, я чувствовал необходимость представить грубое изложение своих взглядов на предмет ассимиляции». АССИМИЛЯЦИЯ И АЛЬТЕРНАТИВЫ В течение последних семи десятилетий культурная ассимиляция шла более или менее быстро, в результате чего появилось поколение неармян, непосредственными предшественниками которых были армяне. Исчезновение культурной идентичности в диаспоре в настоящее время не связано с физической угрозой; тем не менее, это все еще непроизвольно. Как люди, мы вынуждены приспосабливаться к нашему экономическому, социальному, культурному и языковому окружению. В диаспоре это «приспособление» может задерживаться по той или иной причине, но в долгосрочной перспективе ассимиляция обречена захлестнуть каждую отдельную общину в диаспоре. Те, кто принимает армянскую культуру как свою собственную и хочет жить в армянском культурном контексте, не могут не возмущаться невольной ассимиляцией. Сегодня потребность сопротивляться ассимиляции ощущается так же сильно, если не сильнее, как и в любое другое время в истории диаспоры. Прежде чем рассматривать предполагаемые альтернативы ассимиляции, давайте сначала рассмотрим прошлые тенденции в жизни диаспоры. В годы, непосредственно последовавшие за геноцидом, армянские беженцы, по большому счету, все еще были «психологически» привязаны к своей родине. В то время большинство армян еще считало, что их жизнь за пределами Армении будет временной. Многие надеялись, что благодаря какому-то международному соглашению или новой политике в Турции можно будет вернуться на родину своих предков. Между тем, были более насущные проблемы, с которыми нужно было бороться. Большинство беженцев были чертовски бедны, поэтому их главной заботой было обеспечение минимальных потребностей в повседневной жизни. По прошествии времени, когда стало очевидно, что быстрого возвращения в западную часть нашей родины не будет, перед армянами диаспоры назрели три основные альтернативы. Во- первых, некоторые предпочли иммигрировать в маленькую восточную часть нашей родины, в Советскую Армению. В годы, предшествовавшие Второй мировой войне, до 50 000 армян из-за пределов Советского Союза выбрали этот вариант. Поступая таким образом, они интегрировались в культурную жизнь части Армении, таким образом удаляясь от условий, способствующих ассимиляции. Примером второго ответа армян на угрозу ассимиляции является политика «сохранения армянства» (хаябахбанум). Эта политика, продвигаемая институтами диаспоры, такими как церковь и три традиционные политические партии, вскоре приобрела статус своего рода «официальной» реакции на ассимиляцию. Провозглашенной целью хаябахбанума было сохранение армянского языка, культурных традиций и патриотических чувств в целом до тех пор, пока высшие силы не устроят возвращение на родину. По сути, люди должны были просто «сохранить» себя как армян до тех пор, пока не наступит обещанный день, когда все вернутся. В предвоенные годы эта политика затронула подавляющее большинство армян диаспоры. В результате хаябахбанума были созданы армянские школы, общественные организации и союзы здоровья и благосостояния. Однако вскоре эти институты, а также сама церковь и другие центры общественной жизни стали яблоками раздора, за которые спорили политические фракции, чтобы усилить свое влияние в различных общинах. Что еще хуже, те, кто продвигал хайабахбанум, не давали указаний тем, кто хотел сделать что-то конкретное, чтобы вернуться на родину. 78 В результате они эффективно насаждали тревожную пассивность в сообществах диаспоры. Наконец, был вариант «добровольной» ассимиляции. Некоторые армяне, травмированные воспоминаниями о геноциде, потеряли всякую надежду и желание вернуться. Поддавшись безжалостному социальному, экономическому и правовому давлению своего нового окружения, они смирились с ассимиляцией. В некоторых случаях казалось, что чем раньше они ассимилируются, тем быстрее смогут избавиться от ужасных воспоминаний о прошлом и сосредоточиться на новых проблемах, стоящих перед ними. Для других беженцев, напротив, ассимиляция была горькой пилюлей, которую они проглотили не по своей воле. Однако сопротивление ассимиляции имело свою цену. Чем упорнее армяне диаспоры цеплялись за свое «армянство», тем больше они были вынуждены запираться в гетто. Однако, несмотря на свою изоляцию, даже те, кто был наиболее привержен хаябахбануму, были вынуждены принять новый образ жизни, менталитет и культурные нормы. Несмотря на все усилия церкви и общинных школ, использование армянского языка, особенно в письменной форме, сократилось во втором поколении. Годы после Второй мировой войны открыли новый период, соответствующий доминированию в общественной жизни детей, переживших геноцид. Всеми правдами и неправдами большая часть этого нового поколения пробилась из рабочего класса в ряды мелкой буржуазии соответствующих стран диаспоры. Укреплялись связи с жизнью в диаспоре, так как тем, кто успел приобрести материальные блага и мелкобуржуазный статус имел соответственно больший эмоциональный вклад в свои березовые страны, чем в Армению. Хотя многие армяне диаспоры во втором поколении все еще говорили по-армянски и цеплялись за определенные армянские культурные мотивы, ассимиляция стала правилом, несмотря на некоторые видимые и красноречивые исключения. Между тем в этот период процесс ассимиляции сказался и на армянах диаспоры, которые были наемными работниками. За некоторыми исключениями на «Ближнем Востоке» и в других местах, местные языки, отличные от армянского, доминировали в их повседневной жизни, в то время как местные социальные и культурные нормы постепенно вытесняли старые армянские черты. Перед лицом этого наступающего процесса ассимиляции у тех, кто хотел остаться армянином, оставалось только две альтернативы: либо иммигрировать в Советскую Социалистическую Республику, либо упорствовать как можно дольше с хаябахбанумом. Поначалу значительное число людей воспользовалось первой альтернативой. С конца Второй мировой войны до 1948 года около 90 000 армян из-за пределов СССР иммигрировали в Советскую Армению. Однако позже, когда советская иммиграционная политика стала более ограничительной, эта альтернатива стала практически невозможной. Армяне диаспоры вольно или невольно оказались вынуждены принять хаябахбанум как временную меру против культурной ассимиляции. В то же время усилия по хаябахбануму стали раздробленными в результате маневрирования партий с противоречивыми политическими ориентирами. Это снизило эффективность некоторых институтов и еще больше разочаровало членов диаспоры. По общему признанию, политика «сохранения» имела временный успех в нескольких сообществах. Школы, церкви и клубы продолжали строиться, ассоциации множились, а многоязычные общественные издания пользовались значительной читательской аудиторией. Все это способствовало поддержанию определенной степени привязанности к армянской культурной жизни, хотя сила и степень этой привязанности варьировались от общины к общине. В странах, находящихся в непосредственной близости от Турции, подавляющее большинство армян в целом вели общинную жизнь, определяемую прежде всего общей культурной идентичностью. Эти общины также поддерживали горстку более образованных интеллектуалов — 79 учителей, представителей духовенства, журналистов, артистов, партийных функционеров и им подобных. Ассимиляция была сведена к минимуму, по крайней мере, на время. С другой стороны, в Северной и Южной Америке и Западной Европе большое количество армян уже жили вне контекста армянской общины. Многие из них лишь минимально знали о своем культурном наследии, тогда как их повседневная жизнь во многом отражала условия их местных «принимающих» стран. Общий культурный уровень этих общин был заметно ниже, чем у их соотечественников в странах, близких к Турции. Тем не менее, некоторые очаги общественной жизни сохранились под руководством круга интеллигенции. Ясно, что ассимиляция уже намного опережала усилия по «сохранению». Противостояние между тенденцией к ассимиляции и политикой хаябахбанам обострилось по мере взросления третьего поколения. Стало ясно, что повсюду в диаспоре армяне обречены на ассимиляцию. В некоторых странах этот процесс происходил быстро; в других он был медленнее, но все равно брал свое. Даже в относительно активных общинах, таких как ливанская, ценности и менталитет среднего армянина все больше приближались к ценностям и менталитету местного населения. Этот процесс, конечно, не остался незамеченным. Многие армяне диаспоры поняли, что единственный выход – коллективная жизнь на родине. «Возвращение» на родину всегда было главной темой — по крайней мере, в фольклорном смысле — в политических кругах. Но для части армян диаспоры в третьем поколении, для которых проблема ассимиляции была непосредственной и очевидной реальностью, эта тема стала приобретать более серьезное политическое значение. Им стало ясно, что сколько бы школ, церквей или клубов ни строилось, сколько бы ассоциаций не возникало, сколько бы газет не издавалось, процесс ассимиляции неизбежно захлестнет диаспору. И снова одним из ответов на эту ситуацию было переселение из диаспоры в Советскую Армению. В шестидесятых и семидесятых годах это сделали более 30 000 армян диаспоры». Однако эти иммигранты представляли небольшое меньшинство армян диаспоры. Некоторые патриотические и дальновидные армяне, оставшиеся в диаспоре, начали искать новые пути восстановления армянской коллективной жизни в этой части. родины, которая остается под контролем турецкого правительства. Пятидесятое ежегодное празднование геноцида стало поводом для серьезной переоценки политики прошлого и ситуации, которая сложилась как частичный результат этой политики. К 1965 году стало ясно, что время диаспоры истекает. Даже в таких сплоченных общинах, как в Иране и Ливане, хаябахбанум, как бы активно его ни преследовали, не приближал нас к нашим правам на нашей родине. Наоборот, с каждым годом численность диаспоры в целом сокращалась за счет ассимиляции. А по мере того, как общины сокращались из-за истощения, это, в свою очередь, уменьшало наши возможности в борьбе за армянскую национальную жизнь на нашей родине. Диаспора качественно и количественно уменьшалась. Причудливое представление о том, что армяне должны иметь как можно больше детей, чтобы увеличить наш политический потенциал, потеряло подписчиков в диаспоре, поскольку, например, воспитание десяти детей в Соединенных Штатах обычно означало воспитание десяти североамериканцев, а не десяти армян. Нужен был новый политический подход. В 60-х и 70-х годах некоторые армяне во втором и третьем поколении в общинах диаспоры оказались под влиянием современной им национально-освободительной борьбы. Источниками вдохновения послужила победа вьетнамского народа перед лицом превосходящих ресурсов и технологических преимуществ врага, а также близкий пример палестинского Сопротивления. Некоторые армяне стали участвовать в местных боях, где приобрели много ценного опыта. Армянские участники событий мая 68 года во Франции, Ливанского национального движения и антишахского движения в Иране узнали о незаменимой роли боевой борьбы, руководствующейся 80 социалистической идеологией и организационными принципами. На основе этих уроков возникли новые группы. Широкая народная поддержка вооруженной пропагандистской кампании, проводившейся с 1975 по 1985 год, отражала осознание того, что для начала новой борьбы необходимо предпринять прямые действия. Все больше и больше молодых армян осознавали, что продолжать политику «консервации», возлагая все надежды на достижение национальных прав на дипломатические препирательства различных якобы влиятельных правительств, было самоубийственно. Стало ясно, что армянскому народу необходимо создать собственную боевую силу. Небольшие вооруженные группы формировались более чем в одной стране с многочисленными армянскими общинами. Благодаря вооруженной пропаганде многие патриотически настроенные армяне поняли, что для восстановления нашей коллективной жизни в той части нашей родины, которая находится под контролем Анкары, нет другой альтернативы, кроме революционной вооруженной борьбы. Сегодня вариант иммиграции в Советскую Армению все еще существует, но альтернатива вооруженной борьбы в современной Турции набирает поддержку среди третьего поколения диаспоры. Действительно, многие из нас пришли к выводу, что этот вариант является единственным реальным средством, доступным для армян диаспоры, чтобы сделать что-то конкретное для наших национальных прав в тех частях нашей родины, которые в настоящее время находятся в границах турецкого государства. Наша патриотическая освободительная борьба будет длительной и потребует большой подготовки и поддержки. Каждый потенциал диаспоры должен быть мобилизован. Все другие проекты должны быть приоритизированы и подчинены требованиям ведения борьбы в Турции. В своем нынешнем виде хаябахбанум часто противоречит приоритетам этой борьбы, поскольку истощает ограниченный человеческий и материальный потенциал, которым мы располагаем в диаспоре. Действительно, сторонники этой политики часто публично враждебно относятся к нашей борьбе. Тем не менее некоторые специфические институты, возникшие в результате хаябахбанума, могли быть перенаправлены на службу борьбе. Так обстоит дело в отношении некоторых армянских школ, обществ медицинской помощи, прессы и культурных организации. Если и когда эти институты начнут функционировать таким образом, чтобы поддерживать борьбу, они, наконец, докажут своими действиями, что они действительно служат нашему народу. Но если они будут продолжать действовать аполитично или даже реакционно, просто стремясь во что бы то ни стало продлить свое существование, то эти самые учреждения следует рассматривать как препятствие для решения нашего национального вопроса. Диаспора не обладает такими огромными активами, чтобы мы могли продолжать выкачивать драгоценные ресурсы из нашей борьбы, не говоря уже о борьбе с ней. Мы также не можем позволить себе тратить время на обструкционистов. Дело в том, что время не на нашей стороне. Каждый день, проходящий без работы по строительству нашей авангардной организации, снижает вероятность того, что мы добьемся чего-либо, кроме наших самых минимальных требований по решению национального вопроса. И даже эти минимальные требования вряд ли когда-либо будут обеспечены, если мы не удвоим наши организационные усилия в кратчайшие сроки. Мы должны перегруппироваться и мобилизоваться сейчас. Что это означает в практическом плане? Это означает развертывание таких институтов, как общинные школы, периодические издания и культурные мероприятия для пропаганды вооруженной борьбы. Это означает воспитание наших людей на принципах научного социализма, который является теоретической и идеологической основой, необходимой для эффективной реорганизации наших сил. Это означает серьезное информирование наших общин о текущих событиях в Турции и на родине курдов, а также о действующих там революционных силах. Это означает мобилизацию общественных действий в местных прогрессивных движениях, которые предлагают нам поддержку и ценный опыт. И самое главное, это означает заручиться 81 материальной и моральной поддержкой наших товарищей в Иране и Турции, которые могут подготовить почву для нашей борьбы. Этот текст представляет собой исправленную версию статьи, написанной в тюрьме Пуасси и датированной 23 июня 1988 года. Перево д с армянского оригинала принадлежит автору. КРИТИКА ПРОШЛЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ Частью нашей задачи самообразования является победа над химерами. Это постоянная задача, которой занимались многие товарищи, и это задача, которой я займусь здесь. Честно говоря, не было особого смысла поднимать следующие пять или шесть вопросов в одной статье. Просто поразительно, что в диаспоральных публикациях и в дискуссиях с соотечественниками в диаспоре часто появляются различные варианты каждой из этих тем. Конечно, не стоило бы критиковать эти понятия, если бы они были просто добродушными сказками или безобидными недоразумениями. К сожалению, однако, это не обязательно самые изнурительные представления, преобладающие в диаспоре. Это всего лишь пять вредных представлений, получивших распространение и о которых я думаю в последнее время. Требование признания геноцида После геноцида первой заботой нашего народа было выжить в краткосрочной перспективе, пока можно будет вернуться на родину. «Признание» геноцида даже не заботило оставшихся в живых. Семья, друзья и соседи были убиты и депортированы; были перенесены марши смерти; дома, кварталы, родовые деревни и города были разрушены; земля была конфискована; и множество непосредственных проблем должны были быть решены под страхом голодной смерти и дальнейшего разрушения. Ничего особенно спорного в этом не было. Только после того, как был придуман и формально определен термин «геноцид», стал ставиться вопрос о «признании». Четкое определение «геноцида» — определение, принесшее с собой большое моральное одобрение, — не получило распространения даже после фашистского геноцида против евреев (других жертв фашистского массового истребления, таких как цыгане и двадцать миллионов советских граждан различных национальностей). религиозное происхождение, кажется, было отодвинуто за кулисы). К этому времени три традиционные политические партии в диаспоре «единодушно приняли политику хаябахбанум». Согласно этой политике, армяне должны были сохранять свою культурную самобытность в диаспоре до тех пор, пока какие-то гипотетические «международные дипломатические события» не заставят Турцию взять на себя ответственность. за геноцид армян и сделать какие-то репарации. Как сопутствующее хаябахбанум, люди также до сих пор считают, что признание геноцида является ключом к правам нашего народа. Это основано на суеверии о том, что «международная дипломатия» представляет собой автономную силу, которая может перекраивать границы независимо от реальности на местах в спорном районе. После многих лет дипломатических неудач пришло время положить конец этому суеверию. По мере того, как надежды на «свободную, независимую и единую Армению» угасали, все чаще можно было услышать, как недовольство армян сводится к той или иной форме официального признания исторической достоверности геноцида 1915-1918 годов. Это мнение особенно распространено среди более ассимилированных членов диаспоры, для которых не может быть и речи о переселении на армянскую родину. Иногда те, кто отождествляет 82 «армянский вопрос» с признанием геноцида, понимающе улыбаются, словно скрывая какую-то драгоценную тайну. Затем шепотом они расскажут вам о великом плане: сначала добиться официального признания со стороны правительств и международных организаций, таких как Европейский парламент или Социалистический Интернационал. После этого Анкара будет вынуждена так или иначе признать реальность геноцида. Иногда к этой истории прибавляется еще более образное дополнение о том, что раз Анкара признает реальность геноцида, то ее каким-то образом «заставят» согласиться и на создание «Свободной независимой Армении». Здесь уместно сделать несколько замечаний: во-первых, уже должно быть очевидно, что в сфере политики моралистические предписания почти ничего не значат по сравнению с более осязаемыми государственными интересами. Не в интересах нынешнего турецкого государства когда-либо признавать даже самые безобидные права нашего народа. Но даже если бы мы ради аргумента представили себе нечто подобное, турецкие представители никогда не увязали бы «признание» с каким-либо нынешним правом армянского народа. Большую ошибку совершают те, кто считает, что признание геноцида приведет к признанию права армянского народа жить на нашей исторической родине, и особенно упускают из виду тот факт, что нынешнее турецкое государство имеет расистские, шовинистические, колониальные и фашистские основы. Наши анализы и работа должны исходить из этого факта. Давайте будем реалистами. Вместо того, чтобы надеяться, что кровавый режим однажды признает реальность геноцида армян, нам нужно внести свой вклад в свержение турецкого государства и создание на его месте нового революционного государства. Признание геноцида реакционными силами никоим образом не приближает нас к нашим правам. Резолюция Европейского парламента от июня 1987 г., осуждающая геноцид, служит наглядной иллюстрацией этого положения. Среди политически незрелой части диаспоры это было провозглашено «великой победой». В конечном итоге, однако, резолюция не оказала ни малейшего влияния на право нашего народа жить на своей родине. Действительно, Европарламент, верный блюститель империалистических интересов, даже добавил несколько строк к резолюции, осуждающей патриотическую борьбу армянского народа как «терроризм». Кроме того, в той же резолюции парламент прямо заявил, что реальность геноцида никоим образом не оправдывает сомнений в территориальной целостности Турции. Мало того, что такое «признание» для нас не победа, это позиция враждебности. К счастью, Европарламент не имеет абсолютно никакого влияния на земли и народы нашей родины, находящиеся сейчас в Турции. Для дальновидных армянских патриотов признание геноцида не наша цель и не ключ к нашей родине. В нашу задачу не входит доказывать в тысячный и первый раз историческую достоверность геноцида. Геноцид был задокументирован из первых рук тысячами выживших и очевидцев. Более того, армяне не проживают на большей части своей родины, которую они непрерывно населяли до 1915 года. Уже один этот факт освобождает нас от какой бы то ни было обязанности «доказывать», что геноцид и массовые депортации имели место. Для честных и знающих истина давно ясна. Те, кто постоянно призывает нас предоставить доказательства того, что геноцид имел место, продвигают программы, которые не имеют ничего общего с наукой и историографией. И эти программы, будь они геополитическими стратегическими, торговыми или какими бы то ни было, не изменятся усилиями историков, лоббистов, дипломатов или любых других «умных» тактиков. Позиции иностранных правительств изменятся только тогда, когда армянский народ станет силой на местах, как часть революции внутри Турции. Если и когда мы создадим свершившийся факт, который никто не сможет игнорировать, это будет иметь больший вес, чем полтора миллиона историографических фактов. Признав это, здравомыслящие патриоты найдут себе занятие поважнее, чем бегать по беличьему колесу "официального признания". Наша борьба не в 83 этом. Мы делаем только один вывод из правительств, которые ставят под сомнение достоверность геноцида армян; их позиция — это просто еще один пример оппозиции правам нашего народа. Бесполезно выпрашивать «признание геноцида» у далеких правительств и союзников нашего врага. С другой стороны, очень необходимо и разумно, чтобы мы на равных сотрудничали с народами и революционными силами, существующими в регионе. У нас с этими народами общий враг, и наши интересы и цели совпадают. Все равно нам нечего клянчить у союзников. Наоборот, мы, как революционеры, имеем требования к тем из них, кто еще не прояснил свою позицию по нашему национальному вопросу. Действительно, поскольку интересы наших турецких и курдских союзников совпадают с нашими и поскольку наше будущее взаимозависимо, армянские революционеры обязаны поощрять их к тому, чтобы они занимали правильную позицию по отношению к нашим требованиям. В то же время мы ожидаем, что они дадут нам подробные объяснения своей борьбы и целей. В конечном счете, ключом к нашей родине является собственная решимость, боеспособность и готовность нашего народа к самопожертвованию. Либо армянский народ сам построит свою борьбу, либо никто. И в последнем случае наши законные права никогда не будут реализованы. Это так же просто и так же сложно. Армянская интеллигенция Под «интеллигентом» (мдавораган) я подразумеваю человека, который много времени посвящает теоретической и идеологической практике и тратит по крайней мере значительную часть своей повседневной жизни на деятельность, имеющую отношение к управлению социальными институтами. Интеллектуалу не нужно зарабатывать на жизнь какой-то особой «мозговой работой», и интеллектуальная работа не является прерогативой элиты. Любой человек, вовлеченный в работу любого рода, может считаться «интеллектуалом», если он обладает развитыми аналитическими и творческими способностями, которые применяются для принятия решений в какой-либо социальной сфере, будь то на производстве, в массовых организациях или правительственных учреждениях и т.д. Таким образом, в широком смысле категория интеллектуалов может включать писателей, ученых, политических деятелей, художников, учителей, студентов и врачей, а также промышленных рабочих, домашнюю прислугу, фермеров и других рабочих, которые используют свои умственные способности, чтобы лучше понять свои интересы. окружающую среду и внести свой вклад в управление обществом. Есть более или менее прогрессивные интеллектуалы, а есть более или менее реакционные. Нашим моральным ориентиром как патриотов и революционеров всегда являются общие интересы широких масс (неэксплуататорских) людей в целом. Если интеллигент каким-то образом помогает удовлетворять реальные потребности нашего народа, то труд этого интеллигента ценен для нас. Если идеи интеллектуала никогда не выходили за пределы поверхности бумаги, то ему еще предстоит доказать свою ценность. С другой стороны, противником должен считаться всякий интеллигент, деятельность которого явно принесла нашему народу плачевные результаты и который отказывается прекратить эту деятельность. На протяжении девятнадцатого века и до начала двадцатого века большинство армян были крестьянами с небольшим или нулевым формальным образованием. Только меньшинство могло читать и писать на любом языке, и немногие из грамотных имели высшее образование. В этих условиях разрыв между «интеллигенцией» и «неинтеллигенцией» был гораздо более резким. Хотя особые люди, занимавшиеся политикой, литературой и образованием, часто покидали армянскую родину, чтобы получить высшее образование, в большинстве случаев их внимание 84 оставалось прикованным к родине. Большинство интеллектуалов девятнадцатого века, чьи работы продолжают оказывать влияние и сегодня, сыграли важную роль в обеспечении чувства направления и лидерства для людей, живущих на армянской родине. Они вдохновляли, мобилизовали и организовывали. Действительно, некоторые из них вернулись на родину специально для выполнения своих национальных обязательств. Другие, конечно же, осели в Стамбуле. Хотя это не было истинным центром нашей национальной борьбы, это была политическая и культурная столица империи, которая колониально господствовала над нашей родиной. Интеллигенция в Стамбуле могла бы, по крайней мере, разделить опасения основной части нашего народа. Таким образом, самые маститые интеллектуалы прошлого века были не только ораторами и писателями; они были национальными лидерами, осознавшими, что для того, чтобы использовать свои таланты на службе своей нации, они должны разделить жизнь и повседневные проблемы нашего народа. Несмотря на тот исключительный факт, что они получили высшее образование, эти «ангажированные интеллектуалы» были неразрывно связаны с основной массой народа, увеличивая их ранее существовавшее уважение к образованию, поощряя чувство национальной сплоченности и обеспечивая лидерство. Некоторые из них даже участвовали в вооруженной защите нашего народа. Поскольку лучшие из этих интеллектуалов шли на передовую вместе с нашим народом, соединяя свои идеи с политической практикой, они считались угрозой младотурецкому режиму. В результате, начиная с 24 апреля 1915 года, многие из лучших представителей нашей интеллигенции оказались в числе первых жертв геноцида, учиненного младотурецким режимом. Из-за этой великой жертвы интеллектуалы пользовались большим уважением у переживших геноцид. И что-то из этого же менталитета сохранилось до наших дней. Сегодня титул «интеллигент» по-прежнему вызывает у некоторых людей некритическое доверие и почтение, а некоторые самопровозглашенные интеллектуалы продолжают ожидать безоговорочного покровительства со стороны соответствующих им диаспоральных сообществ. Однако за это время многое изменилось. В наши дни нелегко отличить «интеллектуалов» от большинства других людей. Подавляющее большинство наших людей получили какое-то формальное образование; у них есть доступ к печатным и электронным средствам массовой информации, и в целом каждый человек более способен участвовать в повседневной интеллектуальной жизни. В Советской Армении значительное число людей идентифицируется как интеллигенция, потому что им платят за «мозговую работу» и они являются членами Союза писателей, Союза художников или Академии наук. Живя среди нашего народа на нашей родине, многие советские армянские «интеллигенты» смогли хорошо послужить нашему народу в культурной, научной, политической, экономической и медицинской областях. Их влияние, кроме того, достигло диаспоры, во многом благодаря работе Комитета по культурным связям с армянами зарубежья. Некоторые выдающиеся советские армянские интеллигенты играли даже поистине руководящую роль в лучших традициях интеллигенции девятнадцатого века. Только в области поэзии это хорошо иллюстрируют Сильва Капутикян, Ованес Шираз и Паруйр Севак. И отрадно слышать, что все большее число их коллег в последнее время занимало социально ответственные должности, особенно в отношении поддержки народа Арцаха. К сожалению, ситуация в диаспоре не такая. Во-первых, вероятно, верно, что подавляющее большинство интеллигенции в диаспоре должны зарабатывать на жизнь работой на полную ставку, которая не имеет отношения (или даже враждебна) к их интеллектуальным интересам. Однако, несмотря на это, те, кто вынужден заниматься любимым делом только в свободное время, часто производят более качественную работу, причем более полезную для своих сообществ, чем «профессиональные интеллектуалы». Возможно, их финансовая независимость от традиционных институтов оказывает благотворное влияние; возможно, их работа также позволяет 85 им находиться в более тесном контакте с условиями «принимающих» обществ, в которых они живут. Сегодня в диаспоре принято называть «интеллигентом» любого, кто имеет высшее образование, пишет для издания или выступает перед толпой в галстуке. К сожалению, «интеллектуальный» статус человека стал зависеть как от формы представления человека, так и от сути того, что он говорит. Во многих случаях кажется, что чем агрессивнее кандидат выражает свое мнение, тем более «интеллектуальным» считается этот человек. Кроме того, это название часто практически не связано с какой-либо практической работой в интересах наших сообществ или наших людей. Это, конечно, не особо удивительно. Что удивительно, однако, так это то, что часто такие личности провозглашаются как диаспорскими учреждениями, так и неармянами как национальные лидеры или представители общины. Некоторые из них придерживаются элитарного мнения о том, что интеллектуалы должны посвящать себя исключительно «интеллектуальным» задачам. Это пресловутые «аполитичные интеллектуалы», которые видят себя способными делать блестящие выводы и направлять действия других людей, оставаясь при этом бездействующими. Чаще всего, «оставляя свои руки чистыми», аполитичные интеллектуалы пассивно уступают консервативным или правым политическим силам. Конечно, есть и те, кто претендует на звание политической интеллигенции, но при этом «держит руки в чистоте». Относительно этой последней категории интеллектуалов я хотел бы сделать замечание: пора бы нам громко отказаться от романтического тщеславия, что «моя ручка — это мое ружье». Ручки ручками, а пистолеты пистолетами. Сейчас у нас больше потребность в оружии, чем в ручках. Кроме того, нет никаких причин, по которым пользователь ручки не может также использовать оружие. (На самом деле есть свидетельства того, что грамотность повышает точность стрельбы из винтовки.) Мисак Манушян и Гарлен Ананян были образцовыми представителями интеллигенции, и оба владели как оружием, так и ручкой. Мы должны последовать их примеру. «Интеллигентов» в диаспоре хоть отбавляй. Нам нужны бойцы, солдаты, фидаи. Сегодня, как и в любой другой период нашей истории, каждый патриот, искренне преданный своему народу, должен продемонстрировать эту приверженность на практике. Проверка целеустремленности — практическая работа, а не эмоциональные речи и литературные статьи. Серьезные речи и статьи, конечно, имеют место, но идеи остаются бесполезными, если они не служат руководством к дальнейшей практической деятельности. И если самопровозглашенные политические интеллектуалы ведут жизнь, противоречащую их воинственным декларациям, то они сами более чем бесполезны. Сегодня старое отношение к интеллигенции уже не уместно. Слишком часто это приводит к тому, что мы переоцениваем взгляды одних людей и недооцениваем взгляды других. И слишком часто это старое представление служит только для того, чтобы вбить клин между «простыми людьми» и несколькими умными лидерами. Сегодня внимание и ресурсы диаспоры должны быть перенаправлены на поддержку членов нашего нового авангарда, которые будут принимать непосредственное участие в борьбе на нашей исторической родине. А для этого нам нужна более демократичная и эгалитарная концепция интеллектуальной деятельности, которая поощряет критическое мышление большого числа людей. "Победа за нами" Мы все уже слышали этот оптимистичный лозунг. Его громко повторяют представители практически всех армянских политических течений. Создается впечатление, что эти люди не сомневаются в победе армянского народа. Однако стоит спросить, следует ли принимать этот лозунг на этой ранней стадии нашей борьбы. 86 Слепая вера в неизбежность победы проистекает из моралистического мифа о том, что справедливость в конце концов победит. Однако это вовсе не предрешенный вывод. Наше право жить на своей родине, находящейся в настоящее время под контролем Анкары, очень и очень «справедливо». К сожалению, победа не обеспечивается за счет морального превосходства. Победа, скорее, должна быть вырвана у наших противников силой оружия. Оптимизм воли — это одно, но он должен сдерживаться пессимизмом интеллекта. Чтобы быть реалистами, мы должны признать, что, если ситуация в диаспоре сохранится, как она есть, то мы никогда не добьемся победы. Если мы и дальше будем разбазаривать наши ресурсы и энергию, вместо того чтобы строить вооруженное присутствие на земле на нашей исторической родине, мы, конечно, никогда не добьемся победы. Неразумно вводить в заблуждение себя или своих союзников. Мы должны признать тот факт, что мы сталкиваемся с возможностью неудачи. Как только мы это сделаем, мы сможем более серьезно отнестись к своим обязанностям и приступить к работе. «Национальные обязанности» по отношению к следующему поколению Немногим более половины нашего народа проживает в Советской Армении и прилегающих районах Армении, включая Карабах, Нахичевань и Ахалкалак. Те, кто живет в Советской Армении, имеют доступ к культурным и образовательным учреждениям, необходимым для сохранения армянской национальной идентичности и национальной жизни. В этих условиях разумно предположить, что число детей, рожденных у армян, примерно сравняется с числом будущих взрослых армян. Таким образом, за счет создания больших семей можно ожидать увеличения числа армян. Итак, чисто с точки зрения увеличения размера нашей нации создание больших семей служит этой цели. Конечно, здесь следует учитывать и другие факторы, в том числе плотность населения и способность земли поддерживать население. Но здесь не место углубляться в эти вопросы. В районах Армении, прилегающих к Армянской ССР, наша культура тоже пускает корни в свою «природную почву». Даже в таких регионах, как Карабах и Нахичевань, армянам удалось сохранить свою национальную идентичность. Ясно, что по крайней мере в этих двух регионах наш народ подвергался экономическому, административному и культурному давлению, которое имело целью воспрепятствовать его национальному развитию. Армяне там лишены доступа к армяноязычным школам, газетам и книгам, культурным программам и даже возможности зарабатывать на жизнь. Проводя шовинистическую политику, азербайджанские власти добились изгнания большинства армян из Нахичевани и многих армян из Карабаха. Однако, несмотря ни на что, армяне, оставшиеся в этих регионах, в большинстве своем сохранили свою национальную идентичность. Таким образом, казалось бы, и в этих регионах дети, рожденные от армян, почти наверняка вырастут армянами. Соответственно, создание многодетных семей напрямую увеличит демографическое присутствие армян. В этом отношении увеличение числа армян имеет непосредственное значение для местного населения как национальная ответственность. Однако в диаспоре ситуация принципиально иная. Скорость ассимиляции отличается от одной диаспоры к другой; тем не менее, ассимиляция неизбежно сказывается на всей диаспоре. Во всех случаях эффекты ассимиляции возрастают от поколения к поколению. В таких условиях дети армянских родителей, особенно на «Западе», не обязательно вырастают с чувством привязанности к армянской культуре или армянской родине. Это уж точно не «преступление» на личном уровне: ребенок не выбирает страну своего рождения. Тем не менее, факт остается 87 фактом: создание больших семей в диаспоре — неверный путь к увеличению нашей силы. Более того, воспитание детей, идентифицирующих себя как армян, не должно считаться «национальным долгом», если эти дети также воспитываются политически пассивными. Успех патриотической деятельности не должен измеряться количеством теплых тел, присутствующих на обеде-танце; его следует измерять, скорее, частотой, интенсивностью и эффективностью практической активности в прямой деятельности. Если мы хотим говорить о национальных обязанностях в этом контексте, то, пожалуй, наша единственная обязанность по отношению к детям состоит в том, чтобы воспитать их для активного участия в борьбе против турецкого государства. Сказав это, однако, необходимо добавить еще один момент: неразумно и нереалистично ожидать, что будущее поколение в диаспоре будет участвовать в борьбе, которую мы сами еще не начали. Многие из нас знакомы с родителями-националистами, которые жалуются, что их дети в лучшем случае равнодушно относятся к своим «национальным обязанностям». Однако если кто- то и виноват в такой ситуации, так это, безусловно, старшее поколение, которое почти ничего не сделало для того, чтобы предоставить нашей молодежи живые образцы для подражания, боевые институты или любой другой половинчатый вдохновляющий вход в нашу борьбу. И если правда, что дети учатся, подражая своим родителям, то через двадцать лет следует ожидать, что другое поколение умных, пассивных кабинетных «революционеров» будет читать те же утомительные проповеди гораздо меньшей аудитории, состоящей из еще более скучающих и скептически настроенных детей. Важнейший национальный долг – сегодня участвовать в нашей борьбе. Тот, кто лично не участвует сейчас, не должен пытаться компенсировать свои недостатки, воспитывая новое поколение для осуществления проекта, который они сами никогда не удосужились инициировать. Некоторые из нас имели непосредственный опыт участия в неармянских движениях сопротивления. Я, например, знал курдских партизан в возрасте от пятнадцати до шестидесяти пяти лет. Все они были вооружены и маршировали высоко в горах Курдистана. Я никогда не слышал, чтобы боец Пешмерги говорил: «О, мне сорок лет. Я слишком стар, чтобы воевать, чтобы защищать свой народ и свою родину». Наши курдские товарищи просто реагируют так, как требует их борьба. Теперь я полагаю, что армянская борьба, если она увенчается успехом, требует, по крайней мере, такой же приверженности от каждого из нас. Если мы подготовимся сейчас, мы сможем послужить примером для следующего поколения. Однако приоритетом является сегодняшняя борьба, поскольку без нее мало что можно ожидать от следующего поколения. Армянские женщины и их роль Если бы этот список располагался в порядке важности, этот заголовок стоял бы в начале. Я не знаю ни одной существующей сегодня нации, в которой положение женщин было бы лучше, чем плачевное. И в слишком многих случаях ситуация хуже, чем плачевная. В армянских общинах физическое и психическое насилие над женщинами, которое иногда оправдывается «традиционными семейными ценностями», является лишь наиболее очевидной формой мужского превосходства. К другим проявлениям этого особенно пагубного отношения относится очень узкое разделение труда по половому признаку. Армянские женщины исключены из функций руководства и принятия решений в общественных учреждениях по всей диаспоре (а также в Армянской ССР). Долг революционной организации — организации, состоящей из мужчин и женщин, — резко положить конец насилию над женщинами. Мы должны устранить препятствия для продвижения большого числа женщин-товарищей на высшие ответственные посты, и женщин-товарищей 88 следует активно вербовать на каждую должность. Кроме того, в знак признания того факта, что женщины сами являются наиболее квалифицированными сторонниками своих собственных требований, следует поощрять наших товарищей-женщин создавать свои собственные аффилированные феминистские организации. Нередко можно услышать, как ораторы рассуждают о том, что армянские институты должны увеличить свое членство. Я неоднократно замечал, что некоторые из тех же ораторов отводят нашим сестрам второстепенную роль. Непоследовательно бороться за национальные права армян и в то же время отказывать в полном признании половине нашего народа. Несоответствия в теории всегда имеют практические последствия. Армянским мужчинам придется признать, что на этой планете 7-8 миллионов армян, а не 3,25 миллиона. Наша родина и национальные права являются прерогативой как армянских женщин, так и армянских мужчин. И последние несут такую же ответственность по отношению к нашей борьбе и национальной жизни, как и первые. Армянские женщины также играют очень важную роль в нашей вооруженной борьбе. Наши товарищи-женщины уже показали, как хорошо они ведут вооруженную революционную деятельность. Нет никаких причин, по которым они не должны быть непосредственно интегрированы в вооруженную борьбу в гораздо более широком масштабе в будущем. Или, может быть, я должен сказать, что нет веской причины: как только мы установим свое присутствие в восточной Анатолии, мы обязательно столкнемся с некоторыми трудностями, поскольку среди нынешних жителей там прочно укоренилось мужское превосходство. Таким образом, может быть первоначальное нежелание мириться с присутствием женщин-фидаи. Однако есть прецеденты, и мы как организация будем настаивать на достижении гендерного равенства. Возможно, мы могли бы даже помочь нашим неармянским товарищам обоего пола, подав благотворный пример. Причины и последствия контрпродуктивной политики Создание успешной революции, пожалуй, самая трудная задача, стоящая перед любой группой людей. Без массового участия эта задача даже близко не приблизится к успеху. Массовое участие зависит от политизации, от возвышения политического сознания больших масс людей. Это подчеркивает решающее значение революционной идеологии и действия революционной идеологии в повседневной жизни людей. Мало надежды на успех затяжной борьбы, если ее продвигают люди, движимые главным образом идеалистической привязанностью к географически отдаленной цели. Признавая это, армянские боевики не должны питать иллюзий относительно революционного потенциала большинства армян диаспоры, особенно представителей мелкобуржуазного происхождения, живущих за пределами Турции. Быть может, со временем эти люди окажут вторичную поддержку уже идущей борьбе; однако, за исключением нескольких отдельных случаев, они не являются революционным материалом. Мы также не должны питать иллюзий по поводу изменения мышления крупных капиталистов и других лиц, чьи корыстные интересы не способствуют революционному мышлению. Скорее, мы должны обратиться к прогрессивным армянам, в первую очередь к представителям неэксплуататорского класса в Турции и Иране. Однако даже среди этих потенциальных революционеров мы должны постоянно бороться с ошибочными представлениями и широко распространенными привычками мышления, связанными с контрпродуктивными действиями. Вот почему наиболее мотивированные члены диаспоры должны сделать все возможное, чтобы приобщиться к научному социализму. Подобно теории эволюции Дарвина, теории относительности Эйнштейна и другим научным «открытиям» (большинство из которых на самом деле вовсе не были открытиями, а были результатом длительных исследований и упорной теоретической работы), мы обычно ссылаемся 89 на научный социализм, ссылаясь на имена из его крупнейших основателей. Отсюда термин «марксизм-ленинизм». Марксизм-ленинизм есть на самом деле логика в применении к конкретному предмету, но логика в полном смысле этого слова. Прежде чем рассматривать конкретное нелогичное мышление и поведение, давайте сначала бросим взгляд на саму логику. «Логика» — одно из тех общеупотребительных слов, которые плохо понимают. Для большинства людей «логика» — это элементарная формальная логика — простая цепочка почти механических рассуждений, используемая в повседневной жизни для того, чтобы прийти к выводам на основе неоспоримых предпосылок относительно того, что мы наблюдаем вокруг себя. Это поверхностное, упрощенное представление о логике на самом деле является искажением логики в ее полном смысле. Чтобы логический вывод был действительно верным, он должен учитывать совокупность факторов, относящихся к предмету. Этот важный принцип чаще всего игнорируется, возможно, отчасти потому, что требуется слишком много времени и энергии для сбора всей соответствующей информации и ее синтеза. Но более важная причина, по которой так мало людей мыслят критически или логически в этом смысле слова, заключается в том, что школы, пресса и целый ряд других социальных институтов не приучили людей отличать уместную информацию от неуместной. (На самом деле, во многих странах, включая Турцию, США и Францию, тех, кто использует логику в ее полном смысле, быстро осуждают как коммунистов. Во всяком случае, это способ признать, что научный социализм является наиболее точным и реалистичным способом мышления.) Если все относящиеся к делу факторы не собраны вместе перед тем, как ввести их в «машину» формальной логики, то выводы, скорее всего, будут неправильными или, по крайней мере, неполными. Иногда кажется, что «машина» формальной логики работает хорошо, даже если в нее не включены все существующие факторы. Однако, когда это происходит, результатом часто являются неправильные анализы, вводящие в заблуждение выводы и часто серьезные ошибки. Иногда «цепочка» такого рода рассуждений является преднамеренной, циничным способом манипулирования общественным мнением в узкополитических целях. Возьмем близкий мне пример, столкнувшись с реальностью переполненных тюрем и нечеловеческих условий содержания, французское правительство, верное своей давней традиции высокомерной, антинародной политики, сочло ее совершенно «логичной» (и даже «способствующей Французская демократия») построить десятки новых тюрем. Другими словами, французские власти издевались над логикой, ограничивая свое мнение по этому вопросу тем, что в каждой камере содержится слишком много заключенных. При этом они полностью отмахнулись от более фундаментальных вопросов, таких как: почему растет преступность? Какие экономические и социальные кризисы лежат в основе преступности? Правомерно ли вообще определение преступления правящего класса? Что мы можем сказать о французской пенитенциарной системе как социальном институте системы наказания, рассматриваемом в более широком контексте французского общества в целом? И что это за общество, которое поддерживает подобную пенитенциарную систему? Размышляя над этими вопросами, трудно не прийти к выводу, что «рациональность» французских властей не имеет абсолютно ничего общего с логикой в ее полном смысле, а связана исключительно с манипулированием общественным мнением для легитимации дальнейших репрессий (в самым дешевым и эффективным способом) наиболее бесправной и эксплуатируемой части французского общества. В других случаях искренние и честные люди прибегали к очень узкому пониманию логики, чтобы прийти к ошибочным выводам. Так обстоит дело со многими прогрессивными и революционными силами в Турции. Несмотря на попытки быть более объективными, некоторым турецким левым все еще не удалось преодолеть свои предубеждения в пользу нынешних границ турецкого государства, а многие другие до сих пор отвергают законность народов за пределами этих границ (например, армян диаспоры и советской Армении, курды из Ирана, Ирака и Сирии, 90 среди прочих), играющие роль в решении будущего по крайней мере некоторых регионов в настоящее время в Турции. Таким образом, некоторые прогрессивные и революционные силы не учли соответствующие факторы, прежде чем приступить к своему анализу. В этом основная причина их несовершенной политической позиции по армянскому вопросу, курдскому вопросу, вопросам меньшинств и даже некоторым турецким «внутренним» вопросам. Из этих двух примеров мы можем видеть, что в основе механического использования логических рассуждений, основанных на недостаточной информации, лежат очень разные причины (от преднамеренных попыток манипулирования до ошибок в методологии искренних в остальном людей). Однако в обоих случаях последствия в корне нелогичны. Оставим пока в стороне циничных, антинародных сил противника и сосредоточимся на выявлении изъянов в логике и методологии по вопросу дружественных сил. При этом мы должны помнить, что логика в ее полном смысле — это не просто машина, используемая для вывода выводов из некритически принятых предпосылок. Логика, скорее, есть то, с помощью чего мы можем и должны проверять и перепроверять наши посылки, а также наши выводы. Например, если бы наши турецкие товарищи обратили внимание на реальную привязанность армян в СССР (и особенно в Армянской ССР) к нашей родине теперь в Турции, то они могли бы признать, насколько неудовлетворительными были их предпосылки до сих пор. Затем они могут прийти к выводу, что их отказ признать, что эти армяне могут играть законную роль в будущем регионов, которые в настоящее время находятся в Турции, представляет собой нарушение демократических принципов и неверную оценку армянского национального вопроса. В армянских кругах изобилуют ошибочные рассуждения. По примеру Маркса и Энгельса надо привыкать все подвергать сомнению, проверять, критиковать. Создавая революционное понимание, мы должны в то же время разрушить старые сдерживающие предположения, которые мы привыкли принимать, иногда даже не осознавая их. Разрушительная задача идет рука об руку с созидательной задачей. Вот почему одна из наших первостепенных идейно- теоретических задач состоит в том, чтобы проводить индивидуальную критику контрпродуктивного менталитета и поведения. К сожалению, даже при беглом обзоре политического дискурса в диаспоре можно привести множество примеров. Ниже я привожу несколько выдающихся примеров, которые, по-видимому, остаются невидимыми для самых громких политических деятелей диаспоры. Тенденция растрачивать ресурсы диаспоры Почти каждое армянское политическое, культурное, религиозное, образовательное или благотворительное учреждение решительно осуждает геноцид и рассеяние нашего народа в диаспоре. Некоторые из них до сих пор небрежно вызывают в памяти нашу Родину и потребность нашего народа в восстановлении связи с ней. Они отмечают, что отсутствие контакта с нашей родиной является основной причиной ассимиляции и утраты нашей культурной самобытности. Они говорят о сохранении армянского искусства, литературы и вообще материальных свидетельств нашего культурного наследия и указывают на необходимость предоставления качественного образования на университетском уровне в области арменоведения. Однако, как оказалось, многие из их предложений только еще больше распылят наши ресурсы вместо того, чтобы консолидировать их. Основная причина этого не в некомпетентности или злых намерениях тех, кто работает в институтах диаспоры. Скорее, это тот факт, что, несмотря на их заявления, у этих институтов на самом деле нет единой цели, на которой они могли бы сосредоточить свою энергию. Но у нас, прогрессивных патриотов, есть такая цель. 91 Для нас абсолютным приоритетом является формирование революционного авангарда на части нашей родины в пределах границ Турции. Эта цель определяет направление нашего внимания, ресурсов и энергии, и мы стремимся убедить наших соотечественников в том, что они тоже должны соответствующим образом перенастроить себя. В то же время мы понимаем, что, за исключением отдельных исключений, те, кто может лучше всего позволить себе делать большие денежные и материальные взносы для достижения нашей цели, менее всего расположены к этому. Вместо того, чтобы использовать свои ресурсы для поддержки той революционной организации, которая необходима для борьбы за решение наших проблем, те немногие богатые соотечественники, которые готовы пожертвовать что угодно на «армянское дело», предпочитают вкладывать свои деньги в любую из них. крысиных нор. К ним относятся слишком знакомые программы «стажировок» в Вашингтоне, округ Колумбия, «военные сундуки» уже состоятельных профессиональных политиков в Ливане, Франции и США, усилия по лоббированию в Организации Объединенных Наций, мошенничество с Мемориалом Холокоста или сотня других зияющих урны для мусора. Эта растрата продолжалась десятилетиями, и не было никаких признаков прекращения. Драгоценные ресурсы, несомненно, будут по-прежнему растрачиваться самыми богатыми из нас, которые, похоже, с рождения предрасположены возлагать большие надежды на недобросовестные обещания «признания» геноцида, а не искать решение реальной проблемы. Наша долгая история изобилует уроками, которые учат, что ухаживания за иностранными державами бесполезны. И они также должны игнорировать тот факт, что за короткий промежуток времени (с середины семидесятых до начала восьмидесятых годов) революционным армянам удалось создать совершенно новую динамику, поставив нашу повестку дня в центр внимания и привлекая все больше и больше патриотов в нашу борьбу. (Однако к настоящему времени подвиги невежества «филантропов» не должны вызывать удивления. Большинство буржуазных армян склонны охотнее отождествлять себя со своими коллегами-неармянами-капиталистами, чем с соотечественникамиреволюционерами. борьба, как она велась на протяжении последних десяти лет, давно знали это.) Поскольку маловероятно, по крайней мере в краткосрочной перспективе, что мы будем получать пожертвования из «филантропических» источников, существующие ресурсы должны быть перенаправлены на главную цель. Рассмотрим несколько конкретных примеров, чтобы проиллюстрировать, как это можно сделать: Мы все убеждены в важности воспитания культурных и интеллектуальных деятелей диаспоры. С этой целью были собраны значительные суммы денег для финансирования университетских курсов, программ и кафедр арменоведения. Теперь, если бы местные органы власти были вынуждены финансировать эти программы, ситуация была бы другой. Но когда для этой цели из наших сообществ выкачиваются большие ресурсы, тогда следует задаться вопросом, эффективно ли используются эти деньги. Хотя некоторые университеты в диаспоре действительно в настоящее время предлагают хорошие программы арменоведения, эти программы являются второсортными по сравнению с тем, что предлагают Ереванский государственный университет и Политехнический институт. Более того, Советская Армения уже спонсирует десятки студентов университетов из диаспоры, покрывая их расходы на обучение, проживание, питание, небольшую ежемесячную стипендию и даже хотя бы часть стоимости авиабилетов. Поскольку государство не ограничивает свою финансовую поддержку только специальностями, изучающими арменоведение, большая часть этих студентов специализируются на других предметах. Те, кто приезжает в Ереван на курсы по изучению арменоведения, в конечном итоге получают лучшее образование в своей области, и это при гораздо более низкой стоимости в расчете на одного учащегося, чем те, кто посещает программы арменоведения в Калифорнийском университете в Лос- 92 Анджелесе. или Колумбийского университета. Кроме того, как студенты-арменоведы, так и студенты, специализирующиеся на других предметах, получают то, к чему не имеет доступа ни один студент из диаспоры: годы ежедневного жизненного опыта на нашей родине, за это время они получают более полное представление о нашем народе и нашей культуре. С учетом всех этих соображений было бы разумнее помочь Ереванскому Государственному университету расширить свои возможности, а не пожертвовать эти деньги на создание еще одной кафедры арменоведения в еще одном университете в диаспоре. Это также помогло бы укрепить отношения советско-армянской диаспоры конкретным и взаимовыгодным образом. Другой способ сосредоточить наши усилия на Родине касается сохранения нашего материального культурного наследия. Буквально десятки тысяч армянских древностей, рукописей, церковных реликвий и других ценностей рассеяны по частным коллекциям, музеям и различным другим учреждениям диаспоры. Эти артефакты, особенно находящиеся в частных коллекциях, чаще всего недоступны широкой публике, которая могла бы их оценить. И даже те произведения, которые выставлены на всеобщее обозрение, слишком рассредоточены, чтобы ими мог насладиться кто угодно, кроме небольшой части их потенциальной аудитории. Это не облегчает задачу и исследователям. Что еще хуже, за последние десять лет мы стали свидетелями серьезной угрозы культурному наследию нашего народа со стороны горстки некомпетентных и продажных бюрократов, которым была доверена защита того, что должно было считаться коллективной собственностью нашей нации. Неправильное управление имуществом религиозного ордена мхитаристов в Венеции представляет собой особенно постыдный пример этого. Из-за возмутительных спекуляций и бесхозяйственности большое количество древностей и рукописей оказались под угрозой конфискации иностранными компаниями и банками. Несколько преступно безответственных лиц поставили как Мхитаристский Орден (который должен разделить часть вины), так и остальных наших людей в ситуацию, которую виновная сторона впоследствии изобразила как нашу коллективную обязанность разрешить. Культурное наследие нашего народа, безусловно, является коллективной ответственностью. Однако так бывает не только во время кризиса, чтобы исправить ошибки, которых можно было избежать. Теперь мы призваны как можно скорее собрать шесть миллионов долларов для финансирования ошибок лиц, занимавших ответственные должности, на которые они изначально не имели права. У нашего народа выжимают деньги только для того, чтобы удержать капиталистических кредиторов от конфискации того, что по праву принадлежит нашему народу. Более того, нет абсолютно никакой гарантии, что после того, как этот долг будет выплачен, подобных финансовых ляпов больше не будет. Действительно, пока сокровища нашего народа остаются вне юрисдикции и компетенции наших собственных коллективных органов, принимающих решения, и пока эти сокровища остаются в диаспоре, они, вероятно, снова будут находиться под угрозой когда-нибудь в будущем. Помимо бесхозяйственного обращения с этими сокровищами, существует вопрос о доступе к ним общественности. Мхитаристы в Венеции географически изолированы от массы армян диаспоры. Очень небольшая часть наших людей когда-либо имела возможность сесть на паром на остров Сан-Лазаро, где хранятся рукописи и другие артефакты. В очередной раз возникает вопрос, отвечает ли интересам нашего народа, чтобы мхитаристы оставались во владении нашими национальными достояниями. Возможно, для них было бы лучше собрать все имеющиеся у них артефакты, которые не нужны для продолжения их образовательных и церковных функций, и отправить их все в Ереван первым же безопасным рейсом. Это послужило бы интересам массы наших соотечественников в диаспоре (которые 93 гораздо чаще посещают Ереван, чем Венецию), и это пошло бы на пользу нашим соотечественникам в Ереване, в том числе тем, кто занимается соответствующими исследованиями. Мхитарии веками неустанно вносили свой вклад в нашу культуру. Однако, как и многие другие учреждения диаспоры, орден постепенно приходит в упадок. Какой бы вклад мхитаристы ни внесли в последнее время, он более чем перевешивается ущербом, который они понесли в результате этого последнего скандала. Этот скандал, однако, затмевается разграблением десятков драгоценных национальных сокровищ горсткой жирных, жующих сигары и любовниц так называемых священнослужителей в Иерусалиме. При соучастии короля Иордании Хусейна и сионистских властей эти преступники в церковных одеждах злоупотребляют своими церковными должностями, организуя аферы с контрабандой между Амманом и Иерусалимом и продавая с аукциона церковные реликвии тем, кто больше заплатит в Европе. Поскольку многие церковные сокровища заперты на складе, вне доступа или ответственности извне, клерикальные мафиози могут годами закладывать эти сокровища с небольшим риском быть обнаруженными. Талаат-паша и его соратники пропагандировали разграбление церковных реликвий; теперь это практикуется некоторыми из высших авторитетов в церкви. Хуже того, эти гангстеры серьезно скомпрометировали Патриархат и способствовали насильственному расколу в обществе — расколу, который до сих пор унес как минимум одну жизнь. Функция диаспоральных институтов должна состоять в поощрении более активной культурной жизни, просвещении молодежи, помощи нуждающимся, защите местных политических интересов нашего народа, воспитании привязанности к нашему народу и своей родине и продвижении армянских национальных интересов. Трудно понять, как склады сокровищ выполняют какую-либо из этих функций. Опять же, лучшим решением было бы собрать все, что не является абсолютно необходимым для ведения законных местных религиозных дел, и отправить в Ереван. Это также может помочь вернуть моральное лидерство сообществу. Без соблазна корысти не было бы не будет ничего, что привлекало бы жадных или искушало продажных. И последнее замечание: армянскому революционному авангарду нужны шесть миллионов долларов, которые были сброшены в руки сверхбогатых кредиторов Мхитарии. В наших руках эти деньги принесли бы очень конкретные результаты в борьбе за наши национальные права. Однако это опять-таки предполагает радикальное переопределение приоритетов в диаспоре. ГЛАВА V. КАРАБАХ/АРЦАХ. Приводимая ниже статья представляет собой слегка исправленную версию открытого письма в «Правду», опубликованного в августовском номере «Сардарабад» за 1988 год. Написано из тюрьмы Пуасси в начале апреля 1988 года. НАША СОЛИДАРНОСТЬ С КАРАБАХОМ В центре последних событий был вопрос о воссоединении Нагорно-Карабахской автономной области с Армянской ССР вызвали проявления солидарности во всей диаспоре. Практически все армяне диаспоры так или иначе поддерживают воссоединение Карабаха и Армении. Не претендуя на вмешательство в дела карабахцев, которым действительно принадлежит инициатива, хотел бы сказать несколько слов о ситуации. Наши соотечественники в Карабахе, опираясь на свои силы, сделали первые шаги к достижению своей цели. При этом они пользовались практически единодушной поддержкой народа Армянской ССР. Как армянин диаспоры, я полностью уверен в их суждениях, 94 политическом сознании и способности самостоятельно определять, как им следует решать проблему. Они уже показали себя способными возглавить усилия по решению этой проблемы. Заявляя также о своей горячей моральной поддержке народа Карабаха, я обращусь в первую очередь к армянам (несоветской) диаспоры. Моя цель состоит в том, чтобы высказать пару кратких замечаний о характере самых последних инициатив в Карабахе. Кроме того, я хотел бы высказать несколько откровенных, по- товарищески, критических замечаний по поводу ряда недостоверных обвинений, выдвинутых против наших соотечественников в Карабахе и Армянской ССР. С февраля этого года карабахцы вступили в новую эпоху. По собственной инициативе они коллективно взяли на себя ответственность исправить прошлые нарушения, которые привели к исключению определенных частей нашей родины и людей из Армянской ССР. Это привело к народной демократической инициативе, направленной на исправление шестидесятипятилетнего иррационального административно-территориального деления путем реинтеграции одной части армянской родины, Карабаха, обратно в современную родину армянского народа, Армянскую ССР. По сути, инициатива вдохновлена принципиальным утверждением Ленина о праве наций на самоопределение. Однако эта инициатива далеко не ограничивается местническими заботами, она имеет всесоюзный размах в том смысле, что сформулирована в соответствии с положениями конституций СССР, Азербайджанской ССР и Армянской ССР. Более того, это инициатива, которая может и должна быть реализована в действительно интернациональном контексте, в котором две вовлеченные республики спокойно и объективно оценивают факты и претворяют свои выводы в конкретные шаги вперед, не позволяя вмешиваться националистам и шовинистам. К сожалению, определенные круги исказили волю причастных к ним лиц, назвав последние события «националистическими», «антисоциалистическими» и «экстремистскими». Никого не удивляло, что капиталистическая пресса, всегда верная своим реакционным инстинктам, пыталась манипулировать информацией даже о самых демократических событиях, отмахиваться от них как от «националистических». От «свободной прессы» на «Западе» большего и ожидать не приходилось, хотя некоторые беспристрастные журналисты и издания на «Западе» добросовестно признавали, что требования карабахцев соответствуют Конституции СССР. Очень удивляет и смущает, что некоторые товарищи из КПСС и «Правды» становятся на точку зрения злонамеренных комментаторов из капиталистических стран. Обвинения, появившиеся в «Правде», были направлены против подавляющего большинства карабахцев, а также наших соотечественников и товарищей по Армянской ССР, которые практически единогласно поддержали инициативу. Поскольку его поддержали также армяне советской и несоветской диаспор, косвенно обвинительный акт можно было истолковать как направленный против всего армянского народа. Эти обвинения никоим образом не являются точным описанием вовлеченных людей, их намерений или массового движения, частью которого они являются. Автор статьи в «Правде» не понял истинного существа вопроса. Существует реальная проблема. Границы трех закавказских республик, установленные к 1924 году, были произвольными и несправедливыми. Неверно оценивались исторические, культурные, демографические и экономические реалии, во многом из-за того, что на данный момент считалось насущным внешним вызовом. По всем своим границам армянская родина была сведена на нет. Нынешние границы не только оставляют обширные районы нашей родины (такие, как Карабах, Начичевань и Ахалкалак) административно отделенными от Армянской ССР, но и оставляют ряд небольших искусственных административных «островков» по обе стороны армяноазербайджанской границы. В результате создалась иррациональная демографическая и административная ситуация, вполне предсказуемо подпитывающая народное возмущение. 95 Карабах тоже был сделан искусственным «островом», когда земля между ним и Армянской ССР была самовольно разделена. Подавляющее большинство населения Карабаха (то есть все три четверти населения, которое составляют армяне, плюс некоторые неармяне) подняло свой голос в феврале этого года, чтобы потребовать реинтеграции их автономная область в состав Армянской ССР. Народ области, его Совет народных депутатов и областной комитет Коммунистической партии неоднократно заявляли о своем конституционном праве на воссоединение с Армянской ССР. Это представляет собой законный и демократический мандат на исправление неприемлемой ситуации, влияющей на их повседневную жизнь. Возможно, в начале 1920-х годов были экстраординарные внешние предлоги для деформации внутренних советских границ — такие причины, как отношения с кемалистской Турцией. Однако если так было в то время, когда СССР был еще слаб и находился под угрозой, то этого уже не должно быть сегодня, когда внешние границы Советского Союза защищены от иностранной военной агрессии. Как бы то ни было, шесть десятилетий назад, пришло время исправить проблему. Изменение статуса-кво никоим образом не будет «в ущерб другим народам», как предполагает статья «Правды». Фактически, не воссоединение Карабаха с Армянской ССР. оказался во вред всем его обитателям. Жители области понимают это лучше, чем кто-либо другой. Они знают, что Карабах был частью армянской родины, и знают, как его исключение из административного и государственного аппарата остальной армянской родины создало ситуацию, в которой затруднено нормальное развитие армянской национальной и культурной жизни, особенно в отношении национальной жизни и культурного развития в Армянской ССР. Пока такая ситуация сохраняется, подавляющее большинство населения будет оставаться культурно неблагополучным. Как мы все знаем, во многом по этой причине армяне Нахичевани, составлявшие в начале 1920-х годов более пятидесяти процентов населения этого региона, постепенно покидали свои дома и переселялись в Армянскую ССР. Исключение Карабаха из состава Армянской ССР. также наносит экономический ущерб его жителям. Не секрет, что район является одним из беднейших в Азербайджанской ССР. Также хорошо известно, что такое положение является результатом шовинистической политики административных и государственных властей Азербайджана. Эта политика, в свою очередь, привела к эмиграции многих выходцев из Карабаха. Поэтому неизбежно и совершенно естественно, что население Карабаха будет работать над исправлением этой ситуации. Действительно, все советские граждане, коммунисты и интернационалисты должны быть мотивированы на исправление этой ошибки, потому что продление статус-кво только усугубит нынешние трудности. С точки зрения исторического материалиста, каждая ошибка такого род будет иметь свои последствия. С другой стороны, правильное, перспективное решение карабахской проблемы укрепит Советский Союз. Сегодня реструктуризация советской экономики создает многообещающие новые условия для решения разнообразных задач, стоящих перед СССР, включая национальные вопросы. Однако политика перестройки (перестройки) должна идти в ногу с демократизацией и открытостью (гласностью), если она хочет принести какие-либо плоды. Следует признать, что у некоторых людей, у которых еще есть сомнения по поводу этой политики, может возникнуть соблазн представить инициативу карабахского народа в ложном свете как «проблему, вызванную новой политикой». Однако такое неверное истолкование смешивает последствия ошибок с их причинами. Проблема в данном случае была совершена в 1923 году, а не в 1988 году. На самом деле инициатива карабахского народа никоим образом не является "проблемой". Скорее, это здоровая попытка — конституционная, демократическая попытка — решить проблему шестидесятипятилетней давности. Организованная и ответственная мобилизация в Армянской ССР в поддержку карабахской народной инициативы изначально было 96 характерно увлечение социалистическими принципами и советским строем. Стоит только вспомнить лозунг: «Больше социализма, больше демократии!»; или отметить, что массовые митинги в Степанакерте и Ереване были, по словам одного «западного» корреспондента, «морем красных знамен», и что сотни и сотни советских флагов, а также портреты Ленина и других патриотических и социалистические герои были подняты и выставлены на видном месте. Все это и многое другое наглядно демонстрирует привязанность советских армян (не говоря уже о присутствующих грузинских и курдских «делегатах») к социализму и нашей советской социалистической Родине. В свете этих фактов автор статьи в «Правде» не только нечестен, но его обвинения в антисоциалистической агитации равнозначны провокации против нашего народа в целом. Несмотря на нашу малочисленность, армяне очень активно участвовали в распространении марксизма-ленинизма на Кавказе и вообще на «Ближнем Востоке», и Армения пожертвовала несоизмеримо большим числом своих лучших сыновей и дочерей в защиту СССР и всей его народы. Достаточно вспомнить имена Шаумяна, Микояна, Баграмяна, Исакова и Бабаджаняна или вспомнить 400 000 армянских солдат Красной Армии, доблестно сражавшихся в антифашистской войне, чтобы признать масштабы и важность армянского вклада. на защиту Советского Союза. Конечно, армяне также осознают, что они извлекли большую пользу из безопасности СССР. На протяжении всей нашей трехтысячелетней истории, в течение которой короли, императоры, феодалы и прочие деспоты эксплуатировали наш народ как рабов и крепостных армян-армян. в целом никогда не имели столько социальных гарантий, не были так хорошо образованы и не имели столько возможностей для развития в различных областях, как в советский период. Армяне это понимают, но с перестройкой хотят ускорить улучшение. Поэтому недопустимо, чтобы глубокая привязанность армян к своей родине и идеалам ставилась под сомнение, особенно в то время, когда они привержены поиску решений накопившихся проблем, стоящим перед ними. Социалистическое строительство требует решения одной проблемы за другой. Перестройка, особенно на ее начальном этапе, требует большей дисциплины, энтузиазма и ответственности в повседневной жизни и работе советских граждан. Удовлетворительное решение карабахской проблемы повысит энтузиазм и чувство ответственности населения и, таким образом, окажет значительное влияние на экономическое развитие региона. Социалистическая политика должна отражать интересы и чаяния экономически производительной части населения. Нынешнее территориально-административное положение Карабаха не отвечает интересам и чаяниям трудящихся района. Социалистическая политика должна руководствоваться народной демократией. Трудящиеся Карабаха коллективно выразили свою демократическую волю. Следовательно, согласно социалистическим принципам, не могло быть и речи о воссоединении Карабаха с Армянской ССР. В самом деле, если бы все участники придерживались марксизма-ленинизма, включение Карабаха в состав Азербайджанской ССР было бы вполне оправданным. было бы настолько очевидной ошибкой, что ситуация давно была бы признана неприемлемой, и карабахцам не нужно было бы проявлять эту инициативу. Именно так было в 1921 году, когда Нариманов, руководитель Азербайджана, официально признал, что этот регион (и другие) действительно составляют неотъемлемую часть армянской родины. Есть только одно вполне удовлетворительное решение ситуации в Карабахе, и сами карабахцы его точно определили: политическое и административное объединение с Армянской ССР. Предвидимая реакция некоторых элементов в Азербайджанской ССР к этому правильному решению просто указывает на то, что многие люди еще не достигли уровня политической и идеологической зрелости, соответствующего подлинному социализму. Удивительно, однако, что автор статьи в «Правде» проигнорировал настоящих националистов и экстремистов — тех, кто несет ответственность за создание невыносимой ситуации в Карабахе. Вместо этого писатель предпочел обвинить карабахцев и мобилизованные массы в Ереване в том, что они разжигают 97 «искусственным образом национальную рознь» и выдвигают требования «в ущерб другим народам». Это искажение не может пройти без протеста. Вместо того, чтобы обвинять жертву, автор должен был справедливо выдвинуть свои обвинения против жестоких и трусливых убийц, ответственных за за резню 27 февраля в Сумгаите. Азербайджанский народ – соседи и соотечественники армянского народа. Нужно дать возможность беспрепятственно развиваться братским отношениям между двумя народами. К сожалению, Сумгаитская резня и события в других местах показывают, что после 68 лет «социалистического» развития фанатический шовинизм не так изолирован, как можно было бы ожидать. Тем не менее, многие из нас предпочли бы подчеркнуть роль тех азербайджанских семей, которые с риском для жизни защищали своих армянских соотечественников от наших общих антисоветских врагов. Мы не должны допустить, чтобы зверства и провокации преступного меньшинства пагубно отразились на братских отношениях между двумя нашими народами. Армяне должны оказать полную моральную и практическую поддержку усилиям разумных азербайджанских соотечественников по искоренению шовинизма. Ясно, что карабахцы стремятся к укреплению сердечных связей со всеми другими народами Советского Союза и особенно со своими соседями по Закавказью. В силу разных причин решение карабахской проблемы может растянуться на годы и пройти через различные этапы. Я, например, считаю, что это может понять армянский народ. Однако совершенно не способствует решению проблемы отбрасывание как «национализма» неоднократных ответственных призывов пострадавшего населения, действующего в рамках своих конституционных прав. СССР пережил первую успешную социалистическую революцию. Сегодня советское политическое и военное влияние является огромным фактором сдерживания империалистической агрессии, защиты национальноосвободительных движений во всем мире и обеспечения большей маневренности борющимся социалистическим и антиимпериалистическим силам. Страны, сопротивляющиеся империалистическому господству, надеются на построение в Советском Союзе сильной социалистической экономики, которая откроет перспективы альтернативного будущего сотрудничества. Национальный вопрос и борьба за самоопределение являются сегодня одними из самых серьезных политических проблем. Советский Союз должен соответствовать своему самоопределению как кооперативного союза многих народов и наций. Многие хотели бы воспринимать СССР как пример для подражания. Присоединение Карабаха к Армянской ССР устранило бы вопиющее нарушение ленинской национальной политики и укрепило бы имидж советских политиков. Итак, на вопрос, поставленный автором статьи в «Правде»: «Если бы другие регионы решили подобным же образом удовлетворять свои собственные стремления... что стало бы с братским союзом народов и с экономикой страны?» ответ готов: такой шаг, по крайней мере, в случае с Карабахом, укрепил бы в долгосрочной перспективе братство советских народов, устранив источник напряженности и национальной обороноспособности Я приветствую усилия всех советских народов по перестройке советского общества, и меня особенно воодушевляет восторженная реакция советских армян на политику перестройки. Я также хотел бы выразить свою полную солидарность со всеми азербайджанскими товарищами, которые борются против тех, кто враждебен социализму. Я верю, что армяне вместе с азербайджанцами доброй воли поддерживают более крепкие братские отношения между двумя народами и между всеми народами Советского Союза. В то же время мы должны признать, что необходимы большее интернациональное понимание и объективность, большее уважение к волеизъявлению народа Карабаха. И, наконец, я приветствую усилия советских народов по продвижению перестройки советского общества. От этого зависит будущее армянского 98 народа, будущее СССР и в значительной степени будущее нашей планеты. «Наша солидарность с Арцахом» от 19 июля 1988 года была написана (первоначально на армянском языке) в разгар массовых демонстраций в Ереване за вхождение Нагорно-Карабахской автономной области в состав Армянской ССР. Мелконян предварил открытое письмо следующим образом: «Как и в случае с моим письмом от 4 апреля 1988 года, я пишу как искренний интернационалист, как честный армянский патриот и как боец, убежденный в теоретической центральности научного социализма. пишу с конструктивными намерениями, как друг СССР и всех его народов. НАША СОЛИДАРНОСТЬ С АРЦАХОМ Три месяца назад я писал о нашей солидарности с «Карабахом». Сегодня это название уже не является правильным, так как подавляющее большинство жителей региона и их советские представители проголосовали за то, чтобы назвать регион его историческим названием Арцах. Более того, население и его демократические представители заявили, что их регион теперь в составе Армянской ССР. Как ленинист, я уважаю волю населения Арцаха и прислушиваюсь к его инициативам и решениям. Как я уже говорил ранее, я считаю, что эти решения отвечают реальным интересам всех народов участие, в том числе азербайджанский народ. Несмотря на четкие и неоднократные решения народа Арцаха, его членов Коммунистической партии и Совета народных депутатов, высшие советские власти выступали с непонятными декларациями и проводили непродуктивную политику. На последнем заседании президиума Верховного Совета СССР, например, было заявлено, что «Карабах» должен оставаться в административных границах Азербайджанской ССР. а на XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии СССР было заявлено, что внутренние границы СССР не подлежат изменению. Важно отметить, однако, что Конституция СССР предусматривает, что все границы могут быть изменены. На самом деле внутренние границы Советского Союза неоднократно перекраивались, как и границы страны с соседними государствами. Однако еще важнее то, что ленинские принципы национального самоопределения требуют, чтобы воля соответствующего народа была решающей. Ленин был характерно последователен и непреклонен в этом вопросе, что он повторял не в одном из своих сочинений по национальному вопросу. Еще более удивительно официальное противодействие решениям демократического волеизъявления жителей региона, поскольку оно исходит от сторонников перестройки и гласности. Невероятно, но некоторые из самых громогласных из этих защитников поддержали заявление Верховного Совета о том, что, если народ Арцаха продолжит выражать свою волю через массовые движения, власти должны использовать «все средства для восстановления правопорядка». Опыт последних двух недель показал нам значение фразы «все средства». Движения в Арцахе и Советской Армении были инициированы массами. Их представители- коммунисты пользовались активной поддержкой подавляющего большинства жителей района. С учетом фактов, какой марксизм-ленинизм демонстрирует нынешнее размещение танков в Ереване? Совершенно неоправданно, с марксистско-ленинской позиции, применение насилия и репрессивных мер против масс, защищающих социалистические принципы и правду. Проведение такой политики лишь усугубило неразрешенную ошибку прошлого, а именно отказ от реинтеграции Арцаха в Советскую Армению. Эта политика может привести лишь к новым человеческим жертвам и предотвратимой утрате доверия к советской власти. Последние решения и методы центральной власти противоречат духу и букве гласности и перестройки. Действительно, они характерны для мышления и инстинктивной реакции последних лет бюрократического централизма и застоя. Почти во всех других областях — экономической политике, политической реформе, разоружении — новая политика стала важным шагом вперед. Однако нереалистично предполагать, что прогресс в этих других областях может долго поддерживаться без прогресса в отношении национального 99 вопроса. Маркс и Ленин знали, что каждый процесс, каждое событие имеет свои последствия. За ошибки придется заплатить цену, и, если мы хотим избежать высокой цены, то исправление должно произойти сейчас. Признавая это, товарищ Горбачев призвал рабочих к большей дисциплине и ответственности, к более качественной работе и даже к многолетним жертвам, чтобы начать процесс реструктуризации экономики. Точно так же в области политической и административной реструктуризации были предприняты новые шаги, включая суровое наказание бюрократов, которые используют свое положение в личных целях. За решение национальных проблем также приходится платить. На протяжении шестидесяти пяти лет арцахский вопрос остается без внимания. В этот период жители региона неоднократно требовали присоединения Арцаха к Армянской ССР. Направлены официальные письма и петиции, приняты постановления местного Совета, имели место массовые демонстрации. Чем дольше откладывалось решение, тем хуже становилась проблема. Более того, как показали события последних пятнадцати месяцев, невинными жизнями заплачена все более высокая цена. Говорят, что в СССР есть девятнадцать тлеющих национальных споров, и что возвращение Арцаха побудит другие советские народы искать аналогичные решения этих споров. В антисоветской печати давно уже пропагандируется мнение, что решение этих национальных споров приведет к распаду СССР. Наши товарищи в СССР обязаны опровергнуть на деле антисоветские взгляды. Если есть девятнадцать национальных споров, то только в интересах СССР может быть найдено девятнадцать решений как можно скорее. Трудности, конечно, будут, но гораздо больший ущерб может быть нанесен только игнорированием этих проблем. Действительно, наибольший ущерб может быть нанесен политикой маскировки проблемы путем перекладывания вины на жертв. Ни в коем случае нельзя изображать народ Арцаха балаболом с необоснованными требованиями. Эти люди были объектами фанатизма в течение шестидесяти пяти лет. В ответ на свои мирные и конституционные протесты расистские головорезы в Азербайджанской ССР устраивали беспорядки и массовые убийства. В интересах всех народов СССР укреплять их сотрудничество и дружбу, но продолжение прошлых ошибок не служит этой цели. Точно так же, как некоторые политики, которые когда-то считались «правильными», сейчас подвергаются жесткой критике, так и наступит день, когда отказ от решения арцахской проблемы станет объектом жесткой критики. Я считаю, что армяне доброй воли все же хотели бы поддерживать дружеские отношения со своими соседями-азербайджанцами. Мы знаем, что в Азербайджанской ССР есть настоящие интернационалисты, настоящие коммунисты и друзья, и мы не забудем тех соотечественников- азербайджанцев, которые с риском для жизни защищали армян от разгула шовинистов в Сумгаите. Однако крайне прискорбно, что последние события вкупе с противодействием официальных лиц Азербайджана волеизъявлению народа Арцаха свидетельствуют о том, что до сегодняшнего дня в республике попрежнему господствуют шовинисты. Более шести десятилетий эти шовинисты игнорировали волю народа Арцаха. Их преступная пассивность (и даже молчаливое одобрение) перед лицом Сумгаитской резни свидетельствует о том, что истинные коммунисты и интернационалисты Советского Азербайджана в настоящее время бессильны против расистов. К сожалению, после шестидесяти восьми лет того, что должно было стать социалистическим развитием, часть населения Азербайджана, в том числе многие члены партийного и республиканского руководства, остались невосприимчивыми к социалистическим ценностям. Отрадно слышать, что среди братских советских народов растет солидарность с Арцахом, что народы Арцаха и Советской Армении начали предпринимать прямые шаги по противодействию корыстной бюрократии и коррупции прошлого. Армянские патриоты диаспоры чрезвычайно гордятся 100 тем, что народ Арцаха предпринял такие смелые и решительные шаги для улучшения невыносимых условий, в которых он жил. Мы гордимся тем, что народ Арцаха, столь малочисленный по отношению к общему советскому населению, стал авангардом внутри СССР, требуя исправления прошлых ошибок. Нас также обнадеживает то, что большинство коммунистов в Арцахе и Армянской ССР встали на сторону людей. Наконец, мы гордимся тем, что наш народ и Родина играют такую активную и конструктивную роль в требовании перемен к лучшему в СССР. Конечно, недостаточно просто гордиться усилиями наших соотечественников в Арцахе и Советской Армении. Мы должны выражать нашу солидарность более практическими способами. Демонстрации и программы материальной помощи уже были предприняты. Эти усилия очень важны и должны продолжаться в политических рамках, принятых народом Арцаха. Кроме того, важно заручиться декларациями солидарности прогрессивных и народных сил. Особенно это касается официальных заявлений о солидарности коммунистических и рабочих партий. Они могут оказать важную моральную и политическую поддержку народу Арцаха. И самое главное, давайте помнить, что, чтобы помочь нашему народу в целом, каждый из нас должен лично участвовать в нашей борьбе. Подобно тому, как народ Арцаха и Советской Армении в массовом порядке участвовал в попытке воссоединить нашу родину, мы в диаспоре должны бороться за свое право жить в той части нашей родины, которая находится за пределами нынешних советских границ. Наши соотечественники в Арцахе подали нам яркий пример. Мы должны следовать ему. В последние два года его жизни военные заботы занимали все большую часть времени бодрствования Монте (и почти два года в течение суток было мало часов, когда он не бодрствовал). У него было очень мало времени, чтобы читать или писать личную переписку, не говоря уже о политических очерках невоенного характера. На момент его смерти зачитанное французское издание «Искусства войны» Сунь-Цзы было единственной книгой, оставшейся на его ночном столике в его военном штабе. Эта статья взята из письма Монте от 27 сентября 1991 г. Она публикуется здесь впервые. С тех пор, как было написано это письмо, конечно, перемещения и гибель людей с обеих сторон конфликта действительно обострились. ПИСЬМО ИЗ ШАУМЯНА Дорогой брат, около двух с половиной недель назад я отправился в Шаумянский район, к северу от «Нагорного Карабаха». Я прибыл 12 сентября, поэтому я был там, чтобы участвовать в наступлении по возвращению армянских сел, которые были оккупированы несколькими месяцами ранее азербайджанской военной полицией «ОМОН». Наступление началось четырнадцатого числа. С армянской стороны было 120 боевиков, состоящих из местных жителей, боевиков из Мардакерта и бригад из разных уголков Республики Армения. Я сам был единственным присутствовавшим армянином* диаспоры. С другой стороны, вероятно, было примерно столько же боевиковазербайджанцев, почти все они члены ОМОНа. По сравнению с тем, что я видел в прошлом, армянская сторона была вооружена лучше, чем обычно. У нас были зенитные крупнокалиберные пулеметы, легкие пулеметы, «катюши», одна небольшая 80-мм пушка (которую пилотировали я и еще один парень), автоматы АКМ и АКС и несколько карабинов. Тем не менее азербайджанцы были лучше вооружены, чем мы, и занимали гораздо лучшие позиции. Всю ночь нас обстреливали без ответа. В 6:20 наша пушка произвела первый выстрел, положивший начало наступлению. Бой был хорошо спланирован и достаточно организован. Нам удалось взять три из четырех горных вершин, а также крупную деревню Бозлук, все примерно за четыре с половиной часа. Четвертая вершина, которая была полностью окружена и должна была держаться любой ценой, оказала очень упорное сопротивление. В 13:00 появился вертолет, чтобы перебросить омоновцев с этой последней вершины. Вертолет был сильно обстрелян, но ему удалось приземлиться и 101 эвакуировать оставшихся азербайджанских бойцов. К 13:30 все было кончено. Три армянина были убиты и некоторые получили легкие травмы. С азербайджанской стороны было пятнадцать убитых, из них тринадцать бойцов ОМОН или других бойцов и двое азербайджанцев, проникших в село, чтобы разграбить его. Мы захватили еще трех раненых азербайджанцев, включая капитана, вместе с их 100-мм тяжелой пушкой с тридцатью двумя снарядами, трехосным грузовиком «Урал», двухосным грузовиком «66», тремя джипами, одним зерноуборочным комбайном, тридцатью головами крупного рогатого скота, двенадцатью автоматов АКС, тремя пистолетами Макарова и ограниченным количеством патронов. Самое главное, мы вернули себе Бозлук и стратегические вершины. На следующий день мы вошли во второе село, Манашит, без боя, но в 18:00. азербайджанцы начали контрнаступление, используя бронетранспортер. Это было отбито в течение двух часов. На следующий день (16 сентября) они предприняли еще два контрнаступления тремя БТР. Эти тоже были отбиты. В тот же день начался обстрел Карашинара, расположенного в восточной части Шаумяновского района. Этот обстрел продолжался в течение трех дней и причинил большой материальный ущерб, а также два человека пострадали. Восемнадцатого мы вошли в третье село Эркей, оставив между нашими позициями и Мардунашеном всего четыре километра. В целом, я был впечатлен всей кампанией. Это последнее наступление показывает, что многое можно сделать, если армяне получат необходимое им оружие. Сейчас диаспора должна активизироваться. Помощь нужна немедленно, потому что ситуация, сложившаяся после августовского переворота в Москве, привела к серьезному конфликту между Азербайджаном и Республикой Армения. 102 103
